известно, его тоже не уважали – за бабскую манерность и учтиво-приторное отношение к учителям, близкое к подобострастию.
– Неужели изменила мне? – пронеслось в мозгах.
В следующее мгновение Жека брыкает ногой в пах вскочившему. Тот вскрикивает, согнувшись пополам. Дальнейшее помнится смутно, словно кадры в лучах стробоскопа – как висла на плечах и кричала, когда-то его, женщина и как с разбитой в кровь рожей стонал счастливый соперник, валяясь по земле, закрыв голову руками.
Боб с трудом оттащил друга, который с исступлением, зацикленно, продолжал повторять: «Изничтожу, сука!»
Потом были ее всхлипы-извинения, но в тот момент Борисов не принадлежал себе, и нашел в себе силы всех послать на…
Ему еще никогда не было так тошно на душе.
От главного героя:
«Друзья и недруги, а их суть одна – все относятся к категории людей».
Смотришь вверх – сразу видишь дно,
А опустил глаза – и под ногами небо,
И пусть реален мир-обман, где не случаются победы,
Когда не захотел лукавства – не одолел врага,
В душе печальной – рабство. За горизонтом – мгла.
Но в темноте нецветной зенит сменил надир,
Где счастье упаковано, там сам себе кумир,
Но нет здесь пьедестала, а лавровый венок не голову венчает – он терном лег у ног.
________________________//______________________________
Дорогая его сердцу бабушка – Зубова Анна Ивановна, слыла женщиной нелегкого характера. Такую нелестную характеристику на родного человека Жека сублимировал еще в раннем детстве из нечаянно подслушанных соседских разговоров, позже уже из своего опыта ученика школы, где она работала завучем, преподавая биологию.
Всегда бескомпромиссная, полная едкого сарказма – окружающим с ней было непросто. Среди учеников имела непререкаемый авторитет и кличку – «Зубило».
Гладко зачесанные в пучок волосы, очочки в стальной оправе, прямая осанка, тонкие, вечно поджатые губы – и вот перед вами образец училки-сухаря.
А единственного внука, в общем-то, баловала. Могла непедагогично накричать и тут же извинительно дать рубль на кино.
Женькиных родителей вспоминала не слишком часто и без горестных вздохов – видимо берегла его нервы. Правда, часто ходила с ним на кладбище и в день их смерти долго рассматривала немногие свадебные фотографии, где счастливо улыбаются зять Петя и любимая дочь Верочка.
Путь к совершеннолетию у Евгения не отмечен проявлениями каких-то особых талантов. Так – среднестатистический советский школьник.
Как и у многих, по мере взросления, «вектор выбора» будущей профессии шарахался по разным плоскостям и направлениям. От футболиста (в начальных классах) к археологии (восхищался научным подвигом Шлиммана), далее в мечтах стать дипломатом (насмотрелся прибалтийских фильмов о Западе) и, наконец, философия (Гегель, Кант, экзистенциализм – это звучало).
Следя
