утонченней, появилась женская взрослость. Симпатичная девчонка превратилась в юную мадам.
Внешне веселая и вполне счастливая, только с грустинкой в глазах. И хотелось думать, что этот налет печали от невозможности вернуть все, как было. Но такая мысль сразу же убегала, теряясь в закоулках обиды, когда видел как Гоша с ней, сидя за партой о чем-то перешептываются, а она чуть щурится в улыбке.
– Неужели ей лучше с ним, чем со мной? – задавался Жека ревнивым вопросом. И не находил ответа.
Одиночество в любой компании, где ее теперь не было, душило. Занозой сидело – такую девушку он больше никогда не встретит.
Свое февральское семнадцатилетие Жека праздновал шумно.
Анна Ивановна организовала чудесный стол и в ожидании гостей попыталась внушить родному внуку обойтись минимумом злоупотреблений. Евгений согласно кивал и с нетерпением ждал, когда же она уберется к своей давней знакомой.
Вполне ожидаемо позвонила Ирина. Голос задорный, но чувствовалось волнение. После скороговорочного поздравления повисает вразумительная пауза – ждет приглашения. Выдавив из себя вежливое «спасибо», кладет трубку. Живо представил себе, как их разговор слушает ехидно ухмыляющийся Гоша.
В квартиру набилось человек десять сверстников, и день рождения начался отмечаться с далеко не школьным размахом.
Из напитков превалировала водка. Ее принесли проверенные Мастер и Боб.
Ближе к одиннадцати вечера, придя домой, бабушка уже никого не застала. Только привычный интерьер квартиры слегка изменен – сорванная штора в гостиной, на боку стул с надломленной ножкой, разбита любимая ваза, гора немытой посуды, и даже оторванный кусок обоев, причем приличный, да еще полуголая девушка Мила из параллельного, спящая в обнимку с мертвецки пьяным Жекой.
Наутро, даже не рассвело, Анна Ивановна, без лишних церемоний и ложного гостеприимства тормошит парочку, и скрюченным от артроза пальцем указывает на дверь «честной давалке и сучьему вымени» – так она назвала ночную подружку внука, и которой год назад еще преподавала. А продравшему с трудом глаза, пребольно стукнула бабусиным кулачком по лбу. И пока Людмила со словами – «извините меня, пожалуйста» – собирала по комнате свою разбросанную одежду, было заявлено с горечью:
– Видели бы тебя, балбеса, сейчас твои родители.
Названный так, потом с полным безразличием, где-то полдня, выслушивал бабкины укоры. Апатия «плитой» давила на его праздничное унылое настроение.
________________________//______________________________
Ведущая вечера, молодая химичка – старается. В красном платье, ярким пятном на сцене. С помощью хрипящего микрофона объявляет белый танец.
Краем глаза Жека видит, как из группы девчонок выдвигается Ирина и идет прямо к нему.
– Можно тебя пригласить? – смотрит в пол.
Он же ликует про себя и почти готов ее простить. Многие с интересом наблюдают за ними – неужели помирятся?
«Настала пора мне быть великодушным», – решает он.
Весь
