пива и жареного мяса, у него имелись мышцы. Вместо всклокоченной бороды была легкая щетина. Седина на висках и несколько выразительных морщин на лице только добавляли ему загадочности. Глубокой ямочкой на его подбородке можно было бы открыть бутылку. Это не тот тип мужчин, с которыми Чарли встречалась. Это как раз тот тип мужчин, которых она тщательно избегала. Он был слишком собранным, слишком сильным, слишком закрытым. Встречаться с таким – все равно что играть с заряженным ружьем.
– Это я, – он указал на доску объявлений рядом с классом.
На листе белой пергаментной бумаги – отпечатки маленьких ладошек. Из фиолетового картона вырезаны буквы: мистер Гекльберри.
– Гекльберри? – спросила Чарли.
– На самом деле Гекльби. – Он протянул руку. – Гек.
Чарли пожала ему руку, только потом поняв, что он протянул ее за своим телефоном.
– Извини. – Она отдала ему айфон.
Он ответил ухмылкой, которая, возможно, ускорила половое созревание не у одной девочки.
– Твой телефон здесь.
Чарли прошла за ним в кабинет.
Стены украшены картами, что логично, потому что он, очевидно, учитель истории. По крайней мере, если верить надписи «МИСТЕР ГЕКЛЬБЕРРИ ЛЮБИТ ВСЕМИРНУЮ ИСТОРИЮ».
– Я вчерашний вечер помню отрывочно, – сказала Чарли, – но ты вроде говорил, что ты морпех?
– На самом деле бывший, но «морпех» звучит сексуальнее, чем «учитель средней школы». – Он самокритично усмехнулся. – Я пошел в морскую пехоту в семнадцать и вышел в отставку шесть лет назад. – Он оперся на свой стол. – Хотел продолжить службу, поэтому окончил оплаченную армией магистратуру, и вот я здесь.
– Уверена, на День Валентина ты получаешь кучу пропитанных слезами открыток.
У Чарли были бы по истории одни двойки, если бы ее учитель выглядел так же, как мистер Гекльберри.
– У тебя есть дети? – спросил он.
– Насколько я знаю, нет. – Чарли не стала задавать ему тот же вопрос. Она предположила, что, если бы у него были дети, он не поставил бы фото собаки на заставку телефона. – Ты женат?
Он помотал головой.
– Пробовал, но мне это не подходит.
– А мне подходит. – Она тут же пояснила: – Мы не живем вместе уже девять месяцев.
– Ты ему изменяла?
– Ты не поверишь, но нет, не изменяла. – Чарли провела пальцем по книгам на полке рядом с его столом. Гомер. Еврипид. Вольтер. Бронте. – Ты не похож на человека, который любит «Грозовой перевал».
Он улыбнулся.
– В пикапе особо некогда было разговаривать.
Чарли начала улыбаться в ответ, но накатившее раскаяние стерло улыбку с ее лица. Этот обмен шуточками казался ей в чем-то даже больше изменой, чем сам секс. Она обменивалась шуточками с мужем. Она задавала глупые вопросы мужу.
И вчера ночью,
