них пересказывает другу слух о том, как Берия докладывает Сталину об очередных разоблачениях и арестах, а Сталин, резко стукнув кулаком по столу, говорит: «Хватит!» Воспроизводится архетипическая история о всевидящем добром и мудром государе и «плохих» боярах. Сознание обычных людей отказывалось верить в то, что лидер партии мог оказаться организатором беззакония.
Слухи сопровождали гибель летчиков Чкалова и Леваневского. В условиях «происков врагов народа» не все верили в случайную гибель Чкалова и исчезновение во льдах Леваневского (считалось, что он перелетел в одну из западных стран).
После тяжелейшей войны с ее разрушениями и неисчислимыми жертвами советские люди рассчитывали на реформы и послабления как на заслуженную награду. В 1945–1946 гг. ходили слухи о скором отказе от однопартийной системы, роспуске колхозов, выделении земли, ограничении власти силовых ведомств, амнистии заключенным[7]. Власть, безусловно, была в долгу перед народом, но она не собиралась расплачиваться.
Наиболее значимые последствия в советское время имели слухи периода Карибского кризиса 1963 г. Трудно сказать, что произвело большее впечатление – резкая антиамериканская риторика Н. Хрущева или то, что в Одессе и Новороссийске не удалось скрыть факты массовой отправки ракет на Кубу, но по всей стране начали скупать соль, крупы, спички. Взаимное противостояние США и СССР вскоре благополучно разрешилось, война не началась.
В период хрущевский оттепели появляется больше слухов о политиках, их женах, родственниках, пристрастиях и т. п. Отчасти это было связано с тем, что в сталинское время за обсуждение политика можно было серьезно пострадать, поэтому больше обсуждали артистов, отчасти – с десакрализацией власти: Хрущев значительно чаще Сталина бывает на людях, ездит по стране и по всему миру.
Л. Брежнев после нескольких лет пребывания у власти становится героем бесчисленных анекдотов и насмешек. Впервые появляются слухи о коррупции, огромных деньгах, машинах и особняках, к которым получали доступ (по мнению граждан) партийные и государственные чиновники высокого ранга.
Вероятно, следовало бы ожидать слухов о реформах, подобных Пражской весне 1968 г., но преобладает другое: значительная часть общества желает возвращения сталинских порядков, чтобы элита испугалась и перестала обогащаться. В это время появляется слух о неопубликованных мемуарах секретаря Сталина А. Поскребышева «Двадцать лет рядом», которых в действительности никогда не существовало. Партийная пропаганда неповоротлива, она постоянно запаздывает, сообщая об отставках в высших эшелонах власти через три-четыре дня после западных радиостанций. Всесильная в недавнем прошлом госбезопасность не в состоянии контролировать информационные потоки. Слухи достаточно быстро распространяются по всей стране.
Нам еще предстоит узнать, как именно работал механизм трансляции слухов. Впрочем, как стало известно авторам
Огонек. 1988. № 36. С. 29–30.
