работу в Мурманске, на научных судах, и семья перебралась туда. Олександр Николаевич стал старшим техником в группе, что обслуживала корабли, ходил по полгода в экспедиции, был везде от Африки до Антарктиды, учился в Париже и так много зарабатывал, что соседи завидовали. К старости, в конце девяностых, Нюта с мужем перебрались в Пушкинские горы, потому что на севере очень климат тяжелый. Купили квартиру для зимы и половину каменного коттеджа для лета.
В Мурманске Нюта работала экономистом, выучила обоих детей в школе, потом в питерских вузах. Дочь Машку двоюродная сестра Олеся пристроила в хорошую торговую контору. И теперь они живут вместе, растя двоих детей Олеси от ушедшего мужа. Справляются хорошо, в отпуск ездят заграницу то туда, то сюда, а Нюте в Пушкинские горы иногда покупают какие-нибудь странности.
Например, на участок при коттедже Машка привезла металлические качели с поролоновым сидением, обтянутым полосатой тканью. Качели установили аккурат у входа в подаренную Машкой же теплицу, а навеса над качелями сделать не удалось. В Пушкиногорскую жару сидеть там невыносимо жарко, к тому же скучно глядеть на медленно созревающие зеленые помидоры. Поэтому качели одиноко стоят, затянутые от дождя целлофаном, как знак внимания детей к родительнице.
Сын Витька тоже отучился в Питере, но вернулся в Мурманск, женился на женщине с двумя детьми и перевязанными трубами. Своих детей у Витьки поэтому не будет, и он тоже, как и сестра, терпеливо растит чужих. Жена его толкает зарабатывать побольше, и он старается по мере сил где-то при мурманском бизнесе.
Для меня, всю жизнь прожившей в Москве в занятиях творческими проектами, вся эта жизнь и вправду удивительна. Как и история о том, что семь лет назад, после смерти заведенной для развлечения в Пушгорах собаки, Олександр, который никогда ничем не болел, вдруг занемог, и ему поставили диагноз «рак крови» – лейкоз. Нюта сказала – давай лечиться народными средствами, но он не послушал и за шесть лет медленно сошел на нет от курсов химиотерапии, которые ему регулярно и мучительно делали в Пскове.
«Это еще долго он прожил, – говорит Нюта, стирая тихие слезы, – молодежь сгорает за несколько месяцев. Вовка, молодой парень, лежал с Олешей в больнице, умер за три месяца. Слабая сейчас молодежь». Я киваю, что знаю – и вправду, медицинская статистика с середины прошлого века говорит, что каждое следующее поколение людей слабее и болезненней предыдущего. Это чистая биология – врачи вылечивают все больше людей, которые раньше не выжили б и не дали потомства. А глобализация добавляет скорости процессу ослабления иммунитета Homo Sapience по всему миру. И старик Олександр Николаевич, шесть лет работая в саду, чтобы отвлечься от мыслей о раке, доживает до семидесяти одного года, а студент с тем же диагнозом гаснет за одно лето.
Но портится у людей не только физический иммунитет. Когда муж умер, Нюта отгоревала и наладила одинокий быт, Людка из соседней квартиры вызвала ее на откровенный разговор, а потом велела завести себе мужика поздоровее. И на примете тут у меня есть такой, что
