наконец с интересом и радостью озирает прекрасный мир, как Одиссей, вернувшийся из странствий домой. Я точно знаю – он там.
Теперь-то он уже точно знает, что самое интересное для него не за горами, а прямо тут. В Пушкинских горах. Аминь.
Колокольчики Земли
Из компьютера моего звенят дивные колокольчики с французского сайта, а по Скайпу звонит подруга Ольга из Москвы и плачет. У нее умирает собака, лейкоз. Тот же лейкоз, что у Олександра Николаевича, только собачий. И у собак это бывает, спрашиваю я. Да, говорит Ольга, собаки болеют всеми нашими болезнями, и еще своими. Вчера Ольга повела старого пса к ветеринару с легким гастритом, а вышла с диагнозом «неделя до финала». Ветеринар сказал, что болей нет, и если б не гастрит, Оля бы просто утром не добудилась пса через неделю, даже не заметив рака – и все.
Но Ольга не просто внимательная хозяйка старого пса. Она – врач от Бога, иммунолог. Натуропатией и медициной Оля вытаскивает полумертвых астматиков из кризов, и они у нее через три дня своими ногами ходят, а через месяц их можно в космос запускать.
Ольга пришла ко мне в Москве поучиться на литературную студию три года назад и, выяснив по случаю, что я астматик в неидеальной ремиссии, отказавшийся от медицины семнадцать лет назад, предложила сделать для меня свое чудо. Я сказала привычное «нет» – медицина отказалась от меня в двадцать пять лет. Я тогда прошла через ад с помощью волевой ликвидации дыхания по Бутейко, и с тех пор жила даже без медицинского полиса, потому что противобронхиальные травки в аптеках продают и так, а все остальное – воля, диета, труд, минимизация стресса и ингалятор для форс-мажоров.
На писательском семинаре первые полгода Ольга писала мне медицинские рецепты вместо долгожданной прозы, но почему-то не бросала ходить. А потом я случайно (Бог подсказал?) предложила прямо на семинаре написать историю на тему «отпускание». Тут у Ольги вдруг случился кризис, и я два часа работала психологической реанимацией, разбирая историю о том, как несколько лет назад ее матери поставили онкодиагноз, Ольга восстала как дочь и врач, и силой своего медицинского гения рак победила. После чего мать стальной хваткой охватил прогрессирующий Альцгеймер, и теперь Ольга, периодически сменяя выдыхающихся от нагрузок сиделок, тянет то странное существо не от мира сего, в которое превратилась мать. И все эти годы мучительно раздумывает о границах допустимого врачебного вмешательства в Божий промысел.
После того двухчасового психотерапевтического сеанса я стала Ольге доверять и разрешила себя вылечить. За первые полгода я стала выдерживать все аллергены, которые раньше были моими основными ограничителями, и стала так стрессоустойчива, что сама себе удивилась. Решив, что все отлично, я бросила лекарства.
Но литстудия продолжалась, и Ольга на ней уже писала такую дивную повесть про врача, что я стала называть ее «доктор Чехов». Выяснив, что я бросила лечиться, иммунолог сказала: ну вот, все так делают. Полегчало,
