выискивая хоть какую-нибудь падаль. Он только недавно вылетел из гнезда, расставшись со своими родителями, и поэтому первые попытки охоты не приносили ему удачи – мыши благополучно ныряли в норы, а ящерицы проворно скрывались в трещинах скал.
Наконец он заметил сидящего на большом плоском камне сокола, терзающего пойманного им голубя. И хотя ворон сам мог стать жертвой этого хищника, он с надеждой, вдруг и ему достанется что-нибудь от трапезы стремительной и беспощадной птицы, уселся на одинокую сосну над пернатым убийцей и начал каркать. Но все было тщетно. Сокол, не обращая внимания на вчерашнего птенца, не представляющего для него никакой угрозы, сосредоточенно вырывал голубиные перья и пух, а затем погружал свой изогнутый клюв в кровавое мясо, отрывая от него куски.
Над сосной молча пролетели несколько сородичей ворона. Шумный шелест взмахов их крыльев отвлекли молодую птицу от поедающего жертву сокола, и он, оставив надежду на возможность поживиться остатками пиршества, полетел вдогонку. Стая летела к побережью моря, где уже кружила огромная туча таких же чёрных птиц. Подлетев ближе, ворон разглядел череду длинных и узких кораблей, на которые грузили поклажу множество подданных конунга данов. Высокие и изогнутые носы некоторых посудин были украшены вырезанными из дерева головами различных животных и даже чудищ с оскаленными ртами, полными острых зубов, видимо призванных заранее напугать противника. Воины называли эти судна драккарами. Над ними стоял сплошной гомон. Вороны садились на снасти, на головы чудищ, на вершины мачт, летали кругами, осыпая сверху все своим пометом. Наконец корабли отчалили, и чёрные птицы, обгоняя их, устремились через море к далёкому берегу.
Там за горизонтом, вдали от суши, ладья славян-вагров качалась на волнах, а сами славяне вытягивали из воды мокрую, тяжёлую сеть. Рыбы в ней было мало, и поэтому старший, Попельвар, угрюмо бурчал себе под нос:
– Мало рыбы стало в море. Зря мы здесь остановились. Надо бы на мели идти – там она кормится. А здесь – горе, а не рыба.
Двое других вагров, крепких и коренастых – Корлин и Войдан, молча помогали ему тащить сеть. Войдан поднял голову и крикнул своему шестилетнему сыну, сидящему на вершине мачты и крепко к ней привязанному:
– Тыра, ты что – заснул там?
– Не-е! – прокричал Тыра. – Всё чисто пока! Никого не видно!
– Как чисто? А это что? – Войдан показал рукой на черное облако воронья, летевшего вдали.
– Так это же не ладьи…
– Это их предвестники. Вороньё всегда слетается на поле битвы. Чует оно что ли?
Попельвар приложил ладонь ко лбу и прищурился:
– Со стороны данов летят. Похоже, что они в поход собрались. На кого интересно: на руян, бодричей или на нас – вагров? Давайте скорей! – прикрикнул он на помощников. – Уходить надо. Их боевые ладьи быстрее нашей. Не попасться бы нам на их пути. Тыра, слезай!
Мальчишка соскользнул вниз по мачте, а взрослые, сдирая кожу с рук до крови, быстрее
