длительности.
Младограмматики, а под их влиянием и многие исследователи языка последующего времени (И.А. Бодуэн де Куртенэ [1963], Г. Пауль [1960], А.А. Шахматов [1941] и др.) отрицали реальность общего языка, признавая существование только индивидуального языка: «на свете столько же отдельных языков, сколько индивидов» [Пауль 1960: 58]. То есть фактически язык и речь не разграничиваются и сводятся к языковой компетенции. М. Хайдеггер в целом отождествляет язык и речь, рассматривая последнюю как «со-конституирующий» значение элемент, такой же, как практика обращения с подручным. Речь представляет собой не реализацию определенной системы языка (как принято считать в современной лингвистике), а его «экзистенционально-онтологический фундамент». Язык вместе с тем – это результат речи, т. е. язык имеет своим истоком речь: «Выговоренность речи вовне есть язык». Функция речи состоит в артикуляции или членении понятого [Heidegger 1961: 160, 161] или, как поясняет Г.В. Бертрам, «в манифестации открытости» [Бертрам 2004: 81].
М. Хайдеггер утверждает, что своим происхождением язык обязан тому, что человек сущностно представляет собой «бытие в», т. е. как таковой язык конституирован при помощи настроя, понимания и речи. Изначальную связь речи и языка с бытием человека выявляет определение человека как «сущего», который говорит [Heidegger 1961: 165]. В основе этого определения лежит не способность человека к производству акустических знаков, а то, что его способ существования заключается в открытии мира и самого себя в нем при помощи языка. Язык здесь оказывается экзистенциально «соразмерным Dasein».
Следует отметить, что в концепции М. Хайдеггера высказывание как акт в системе отношения «речь – язык» выполняет двойную функцию: с одной стороны, оно указывает на связь языка с речью, с другой – отчуждает язык от речи и превращает его в наличное, в вещь, которую человек имеет в своем распоряжении наряду с другими вещами. Процесс отчуждения языка от речи проявляется в гипостазировании высказывания, в принятии его за исходный элемент при любом последующем истолковании и понимании [Heidegger 1961: 160].
Только у отдельных исследователей прошлого соотношение языка и речи представлено диалектически. Так, у А.А. Потебни термин «речь» имеет особое значение: это реализованный фрагмент языка или контекст, достаточный для раскрытия необходимых по условию общения возможностей употребляемых единиц, чем достигается относительно точное понимание мысли говорящего. Речь показывает, как реализуется язык в качестве общего у данного говорящего, в его различных речевых образованиях не вызывает сомнения реальность «общего» и «личного» языка. Слово существует тогда, когда произносится: «действительная жизнь слова <…> совершается в речи» [Потебня 1959: 42, 44]. Заметим, что последнее высказывание является наиболее ценным и в высшей степени актуальным, поскольку противостоит различного рода «языковым самодостаточностям», имеющим место в некоторых современных исследованиях.
Однако
