трюм. Обоих. В клетку его, – отрывисто произнесла она. – Любого, кто приблизится, убить без разговоров.
Повинуясь красноречивому взгляду цесаревича, гвардейцы поспешили исполнить указание.
Пользуясь всеобщим замешательством, Маркиз протянул руку адмиралу Кизгайло, про которого как-то все забыли, и помог тому подняться.
– Сейчас не самое лучшее время, но позвольте представиться. Ивон Рин, старпом судна “Александра”, я муж Вашей дочери. Со вчерашнего дня.
Глава 4. Дочь своего отца
«…Принцесса Джи Аи, любимица Востока, из девочки превратилась в прекрасную женщину, многие просили ее руки, но отец не пожелал неволить самую любимую из своих дочерей, позволив ей самой выбрать себе супруга. Годы шли, но никто не удостаивался даже улыбки красавицы Джи Аи, словно сердце ее ждало мгновения, когда она снова увидит мальчика с волосами цвета песка на морском берегу.
И встреча их состоялась.
Принцесса украдкой смотрела на воина, чью отвагу так превозносил ее отец, и не могла понять, почему сердце её бьется так часто.
Склонившийся в благодарном поклоне перед троном, Ма Ру поднял глаза и взгляды их встретились. Принцессе почудилось, что сами небеса обрушились на великий город. Никогда прежде не испытывала прекраснейшая из женщин Востока подобного смятения. Не имея возможности узнать его, она все же чувствовала себя так, словно они ждали друг друга множество лет.
Золотой Дракон склонился еще ниже, в молчаливом поклоне приветствуя ту, что узнал в первое же мгновение. Она была светом во тьме, путеводной нитью, не позволившей ему оступиться. Годы добавили ей прелести, принцесса Джи Ай была совершенна, словно бутон раскрывшийся под лучами весеннего солнца…»
…Из легенды о Золотом Драконе Империи Востока
Она победила.
Милада закрыла глаза. На пушечной палубе «Александры» было темно и тихо. Ни единой души кроме царевны и ее неодобрительно вздыхающего сопровождения.
Враг повержен и сидит в клетке, союзники ликуют, потери незначительны, ее коронация – лишь вопрос времени. И что же она чувствует? Ничего. Ни триумфа, ни восторга, ни благоговения.
Ей внезапно вспомнилась беседа с Киро. Они взобрались на смотровую площадку, и там, высоко над кораблем, над морем, над всем миром, состоялся их самый первый откровенный разговор.
– Когда-то я мечтала, что стану царицей и отомщу всем тем, кто не считался со мной, – смущенно призналась она. – Заставлю дорого заплатить предателей и лицемеров, тех кто унизил меня, пытаясь продать или наоборот купить подороже, словно я какая-то вещь, придаток к короне…
– Вам достаточно назвать имя – и любой из них умрет, – слова тени прозвучали как предложение сходить в театр или поменять модельера, буднично и скучно.
Глазами Киро смотрела сама смерть.
Ей, вдруг, стало страшно.
Через мгновение царевна
