style="font-size:15px;"> – Мой кузен? – переспросил он госпитальера.
– Ты удостоился моей вечной дружбы – это сокровище доступно немногим, – отозвался тот.
– Хотелось бы знать, дорого ли мне придется за нее заплатить.
– Это еще не все. Скажи, где найти Амбруаза Паре?
– Королевского хирурга?
– Он должен быть где-то поблизости. Насколько мне известно, ему поручили лечить Колиньи.
– По приказу короля Паре неотлучно находится при Колиньи, в особняке Бетизи.
– Это далеко?
– От ворот десять минут пешком, но это невозможно…
– Амбруаз Паре – лучший в мире хирург. А мой сын умирает.
– Набат служит сигналом к началу резни. Колиньи убьют. Смотрите!
Арнольд открыл дверь и провел их в комнату, окно которой выходило на восточный фасад здания. Среди улиц на противоположной стороне площади стояла церковь, колокол которой непрерывно звонил. К северу от храма вдоль улицы, параллельной реке, вилась колонна вооруженных людей с факелами. Ее возглавляли десятка четыре всадников. За ними шли отряды аркебузиров, чьи запальные шнуры яркими точками светились в темноте. В арьергарде к небу поднимался лес алебард. По прикидке Тангейзера, всего их было человек двести.
– Кто ими командует? – спросил он.
– Герцог де Гиз. Большинство знатных гугенотов, которые не живут во дворце, поселились в этом квартале.
– Расскажи мне все.
– После многочасового заседания совета его величество убедили отдать приказ – и пойти против совести, я уверен, – об уничтожении вождей гугенотов. Из соседней комнаты я слышал его крик: «Черт возьми, тогда убейте их всех! Убейте всех, чтобы никто не мог вернуться и обвинить меня!»
Теперь Тангейзер понял, с чем пришлось расстаться его новому другу, – не только с юностью. Его представления о монархии – а также о рыцарстве, цивилизованности и самой гуманности – рассыпались в прах, словно истлевшие мощи. Его увлекали дворцовые интриги. Он считал себя человеком мира, а теперь оказался наивным глупцом.
– А те гугеноты, что живут здесь, в Лувре? – задал он следующий вопрос.
– Им перерезают горло прямо в постели, пока мы разговариваем. Были составлены списки всех знатных гугенотов города.
– Паре тоже в этих списках?
– Гения Паре пощадят по особому указанию короля.
– Значит, король не настолько обезумел, чтобы лишать себя лучшего хирурга.
– Это было предложение Екатерины. Наварру и Конде тоже пощадят, потому что в их жилах течет королевская кровь. Больше никого. Ни одного. Я умолял Анжу спасти моего друга Бришанто. Но Анжу ответил, что у всех есть друг, которого он хотел бы пощадить. Даже Ларошфуко, который был рядом с королем с самого детства, должен умереть вместе с остальными. Анжу сказал: «Король, который не способен убить ближайших друзей ради блага своего народа, – это не король».
Тангейзер
