Степан, – обратился к нему Гена, когда они поравнялись с пухлым уазиком.
– Ах, ты, Ген, – сказал ему мужик, сидевший в уазике.
– Я, я. Вот, гостя везу порыбалить. Как там? Ничего?
– Да вот: окуней везу да налимчиков.
– Хорошо-о-о, – протянул Гена. – А мы вот Егорку твоего только встретили. К вам с Катериной поехали.
– Так скоро?
– Ну да. Ладно, поедем. Чуть попробуем, – улыбаясь, сказал Гена.
– Не поздно вы?
– Да как поспели.
– Ну что, давайте. Поеду.
– Давай, Борь.
Домрачёв поставил машину на ручник на небольшом холмике меж сосен. Мужчины вышли, откопали бутылку водки в запасах Степана Фёдоровича и потащили вещи к озеру.
Когда Гена буром просверлил дыру во льду, Домрачёв оживился: – Не узкая ли дырка? Пролезет? – встав со стула, он с интересом заглянул в неё.
– Мы ж не на охоте, – улыбнулся Гена, опуская крючок на леске в воду. – Пролезет, куда денется.
– Смотрю, все сворачиваются уже, – сев, Степан Фёдорович осмотрелся. – Ну и дураки, – сказал Гена. – Мы с тобой, Степан, сейчас столько наловим, что увезти не сможем.
Домрачёв заулыбался, как ребёнок. Ему было интересно смотреть – сам держать удилище он не хотел.
– Хряпнем-ка давай по чашечке, пока рыба проснётся, – предложил ему Гена, кладя на лёд укороченную удочку и доставая из сумки рюмки из нержавейки. – Отчего ж не выпить? – радостный, Домрачёв откупорил бутылку. – За что? – спросил он, поднимая уже наполненную рюмку.
– Давай-ка за упокой души. Помянем.
– Помянем, – тихо сказал Степан Фёдорович и закачал головой.
Выпили не чокаясь. Гена часто задышал холодным воздухом, а Домрачёв, как слепой, замахал руками и затараторил:
– Закусить, закусить бы.
– На, на, – Гена протянул ему блинчик.
– Ох, хорошо, – счастливо сказал Домрачёв, откусив.
– Сейчас клевать начнёт – вообще заживём, – взяв удочку в руки, заулыбался Гена. – Ты подержать не хочешь?
– О, нет-нет-нет, – отказался Степан Фёдорович. – Я посмотреть любитель. – Ну смотри, смотри, – сказал Гена, глядя на поплавок.
– А щуки здесь водятся? – с интересом спросил Домрачёв. – А как же? Водятся, конечно. Больше скажу тебе: я ловил, и не одну, однако ж мы с тобой на мякиш её не словим. Это мормышки нужны, удилище хорошее, крюки. Её на живца, по-хорошему, Степан, надо.
– Так мы сейчас живца и выловим, – сказал Степан Фёдорович, как будто знал, о чём говорил.
Он в глубине души хотел вернуться с рыбалки героем, неся за жабры огромную, килограммов на тридцать, щуку. Ему хотелось удивить и Нину, и, особенно, Катерину. До того, как Домрачёв узнал о существовании Егора, иначе, как на ребёнка, пускай взрослого и красивого, смотреть на Катю он не мог. Однако ж теперь, зная, что она общается с мужским полом, причём, по-видимому, тесно, Степан Фёдорович взглянул
