чтобы он это делал.
– Я думала, что она тоже этим увлекалась, – говорю я.
– Прекратила после нашего рождения.
Типичная история. Моя мама тоже оставила работу, которую любила, чтобы родить нас с братом. Она работала менеджером в доме престарелых. Когда мы подросли, она вернулась на неполный день, но на старое место ее больше не взяли. Почему всегда именно женщинам приходится отказываться от мечты? Я не собираюсь ни от чего отказываться ради кого бы то ни было.
К нам присоединяется Саския, снимает с крючка винтажные альпинистские очки и прикладывает к лицу.
– Мне идет?
– Осторожно. Это антикварная вещь, – предупреждает Кертис.
Она неохотно вешает их на крючок, вид у нее недовольный, потом останавливается перед чучелом головы оленя и трет ему нос перед тем, как присоединиться к Бренту, уже сидящему за столом.
Я наконец достаточно согрелась, чтобы расстегнуть молнию на куртке. Прядь волос запутывается в молнии.
– Проклятье!
– Дай я. – Теплые пальцы Кертиса опускаются на мои.
Он так близко, что я едва могу дышать. От него пахнет мускусом и одновременно чем-то сладким. Может, дезодорантом? Или это запах его кожи? Он дергает бегунок молнии, и я внутренне сжимаюсь – готовлюсь, что он сейчас вырвет мне клок волос. Именно так я делаю сама, когда такое случается. Но он действует очень нежно. Я чувствую комок в горле.
– Вот, получилось, – говорит Кертис и ведет молнию вниз.
Я вся горю, понимая, что за нами наблюдают его сестра и Брент, тем не менее Кертис, как кажется, совсем не собирается от меня отходить. Он осторожно перебрасывает мои волосы через плечо.
Что этот парень со мной делает?! Дело не только в его внешности – дело в том, какой он сам. Его внешняя холодная уверенность вызывает у меня желание заставить его раскрыться, мне хочется посмотреть, что там внутри. Я чувствую, что в глубине души он совсем не холодный. Там вполне может пылать огонь.
«Стоп!» Я не могу позволить себе идти этой дорогой. Эта зима крайне важна для меня: пан или пропал. Решается моя судьба! Если я не войду в первую тройку, мне придется уйти из спорта и устраиваться на нормальную работу.
Саския смотрит на меня с любопытством, когда я усаживаюсь рядом с Брентом. Каждый раз, когда я ее вижу, меня охватывает ярость. Я буду вести себя так, словно ее здесь нет.
Брент сидит, вытянув длинные ноги, и делает большой глоток из бутылки.
– Тебе принести что-нибудь выпить, Милла?
Я издаю стон.
– Нет, я больше никогда не буду пить.
Брент показывает мне бутылку. Это всего лишь кока-кола.
– О! – выдыхаю я. – Нет, я буду воду.
Я наполняю стакан из кувшина, который стоит на столе.
– А меня ты не собираешься спрашивать? – обращается к нему Саския.
Брент делает еще глоток, словно
