не по делу. Я тут пришла сказать: давай мириться. Не по-родственному как-то кидаться друг на друга.
У невестки снова в голову закралось подозрение: что-то здесь не так:
– Дак я всегда «за». Зачем портить отношения из-за всякой ерунды? Двигайте стул к столу, чайку с чабрецом попьем. Смотрю, вы простыли. Фонит голос-то ваш.
– Когда мы с семьей жили на этом участке, Лешка любил по горам бегать с друзьями да в речке купаться, – говорила гостья, цедя чай и хитро прищурившись.
– Да кто ж этого не любит? Лиза тоже обожает с детьми носиться да барахтаться в воде.
У бабки появился злой блеск в глазах:
– Сын всегда считался с моим мнением и почитал как мать.
– Так и должно быть всегда.
– А как вы поженились, он сильно изменился. Теперь считает тебя своим главным авторитетом. Остальные никто.
– Ну, зачем вы так? Еще в библии говорится, что сын, когда повзрослеет, “ прилепится к женщине» и будет с ней создавать семью.
– Ты еще и Библию читаешь?! Негоже при коммунистах так говорить.
– Как ни говори, смысл один и тот же.
В комнате повисла зловещая тишина. Уже давно выпили чай, переговорили на многие темы, а странная гостья все не уходила.
За окном послышался перезвон цепей телеги, во двор въехала полицейская линейка. К дому подошли два огромных мужика. У одного из них через плечо висела винтовка со штыком.
Открылась входная дверь:
– Литвинова Евгения? Жена Хмелева Алексея Павловича?
– Да. Все верно? А что произошло?
– Вы избили свою свекровь. И прикидываетесь дурочкой, спрашивая, что случилось?! Во, наглая баба! Рассеченная бровь тому доказательство. Собирайтесь. Ждать долго не станем.
Женя быстро оделась, замкнула сундук, подошла к печке, где сидела Лиза и с испугом наблюдала за происходящим.
– Вот, доченька, ключ. Никому чужому его не давай, что бы ни произошло! – Сквозь слезы сказала она, поцеловав дочку.– Когда придут мои сестры-тетя Оля или тетя Настя, – отдашь только в их руки. И больше никому.
– Ну, вот! Каким-то посторонним людям можно отдать, а матери родного супруга, значит, нельзя?! – Креста на тебе нет! – Орала вслед выходящей из двери невестке свекровь.– Все расскажу сыну, если вернется. Получишь от него кундюлей за неуважение к свекрови.
Женя оглянулась перед дверью:
– Лизонька, слышала, что сказала насчет ключа? Никому, только тетям Оле или Насте.
– Мамочка, а как же я?
– Они тебя в беде не оставят.
Рыдания девочки были ответом матери:
Полицаи вышли, тыча дулом ружья в спину Евгении. Дверь осталась открытой.
Ледяной ветер колыхал простые ситцевые занавески на окнах и забирался под тонкую одежду Лизы. Девочка дрожала от холода и страха. Вместо того, чтобы прикрыть дверь, бабка натянула
