память об отце пропала.
– Не привязывайся к вещам! Вот и не будет огорчений.
– Спасибо. – Марина наклонилась и поцеловала маму Веру.
Та нахмурилась, отстраняясь. Не очень-то любила нежности.
Кольцо с тёмным, похожим на чернослив камнем было единственным напоминанием о прежней жизни. О том, что когда-то всё было иначе.
Что случилось с Мариночкой и её родителями, никто не знал. Сама она помнила только отца: могучего, красивого, доброго. Пятилетнюю девочку привели попрощаться. Тогда-то он и дал кольцо, сказав:
– Не печалься, милая доченька. Исполнится тебе тридцать лет, всё вспомнишь. А пока береги перстенёк. Он тебе пригодится.
Потом ей сказали, что папа умер, и привезли в сиротский дом. Ни фамилии, ни имени скончавшегося в больнице человека выяснить не смогли. Откуда он, почему был с дочерью и без жены, никто не знал. Девочка стала Мариной Николаевной Ивановой, днём рождения считала тот самый, когда её с отцом нашли в лесу. С нетерпением ждала, когда ей исполнится тридцать. Почему тридцать? Как может быть такое, что человек абсолютно ничего не помнит, а потом: чик!
Годы прибывали очень медленно. До тридцати ещё далеко.
Кровь. Разлепив тяжёлые веки, Марина увидела, что лежит в луже крови. Алую поверхность тревожила рябь, делая её похожей на обмелевший ручей. Чуть поодаль в молочной пелене искрились звёзды: вспыхивали, гасли, выстраивались в хоровод.
Попыталась приподнять голову. Планета накренилась, заставив снова упасть и лежать. Лежать было значительно удобнее, чем шевелиться. Качка не прекращалась, баюкая. Что-то такое уже было… Когда? Папа Коля однажды взял старших девочек на рыбалку. Поднялся ветер, волны ударяли в борт, приходилось крепко цепляться за скамью. Нет, не это. Раньше. Шторм, хлопающие паруса, хриплые команды, усиленные рупором и уносимые ветром за близкий из-за нависших туч горизонт. Откуда это? Из фильма?
Марина плотнее зажмурилась, прогоняя наваждение. Теперь услышала другие голоса. Глухо, словно сквозь плотно скатанную вату – мама Вера закладывала в уши мазь, когда сразу три старшие дочери простудились и заработали отит как осложнение.
– Мама… – прошептала.
Нет, не это.
Она была в деревне, видела всех, но уехала. Что-то случилось после. Что?
Прислушалась. Голоса незнакомые. Один пытается договориться, другой смеётся. Не соглашается. Кто это? Где она?
Провела кончиками пальцев около себя. Сухо. Прохладная гладкая поверхность. Ткань. Шёлк, кажется. Это не кровь. Показалось. А сверху что-то мягкое, тёплое, приятно пахнущее незнакомым мужским парфюмом. Снова приоткрыла глаза. Прямо перед лицом ворот с петелькой. И волос – чёрный волосок пристал рядом с петлёй. Дунула. Улетел. Мир снова закачался на волнах космоса. Да что же это? Не пьяна же она, в конце концов?
Зажмурилась. Напрягла мысли. Надо сосредоточиться! Понять.
Помогло.
