этого не отнять, но далеко не все из них считались бы на моей родине красавицами.
Ту в центре, с белым украшением на груди, приколотом как брошь, ещё можно было назвать привлекательной: светлые волосы, похожие на колосья ржи, пышными прядями обрамляли тонкое породистое лицо, на котором ярко-синими сапфирами сверкали миндалевидные глаза. Вся она была тонкой и гибкой, как лоза, её руки, унизанные перстнями с каменьями, пребывали в постоянном движении.
Леди смотрела с интересом, но довольно строго, словно хотела убедиться, что я та, кто ей нужна. Я сразу почувствовала, что леди пришла по мою душу.
– А что она может? Скажите, карла, хоть вы, раз она стоит истуканом, – спросила рыжеватая дама слева.
– Надеюсь, её способность не сладкоречие? – залилась смехом её кудрявая соседка, которой тут же начали вторить другие леди.
Я стояла и почти не слушала их. Леди-мать учила с малолетства сохранять хладнокровие и делать вид, что происки врагов, как явных, так и скрытых, тебе нипочём.
Принцесса, будущая королева, должна хранить молчание и не позволять показать, что слова челяди беспокоят её. Даже если она никогда не станет королевой, а затворится от всего мира в Обители невинных дев.
– Нет, скальды, Рогенда показала, что может левитировать на потоках воздуха, – раскраснелась карла Ильма, напрасно пытаясь незаметно пнуть меня в бок.
Каждый раз, даже не оборачиваясь в её сторону, я чувствовала руку, желавшую подарить мне тумак, и отступала в сторону. Как бы случайно, словно от волнения переминалась с ноги на ногу, и опускала голову ещё ниже, чтобы скрыть улыбку.
Боль совсем оставила меня. Впервые с того момента, как я покинула отчий дом, мне захотелось посмеяться над теми, кто считал меня слабой и неспособной. Моя королева права: не показывай Силу, делай вид, что покорна, пока не обретёшь достаточно власти, чтобы никто не посмел даже подумать про тебя непочтительно.
И вот сейчас, на краткий миг, я вернулась в детство, когда бесила братьев, исчезая у них прямо из-под носа. Няньки и гувернантки же только и делали вид, что их забавляет способность «милой девочки».
А ещё я больше не волновалась. Боги, нынешние или прошлые, не оставят меня.
Теперь я была в этом уверена как никогда: стоило взглянуть на Леди в зелёном, как я увидела в ней куницу. Внутреннее зрение возвращалось ко мне, хотя за все недели, что я провела в Голубых залах, оно ни разу не проявилось.
Сила бурлила в груди тем явственнее, чем больше я всматривалась в белый амулет-брошку с ярким аметистом в центре. Прищурившись, я даже усмотрела фиолетовые тонкие нити, тянущиеся ко мне от камня.
– Рогенда послушна, здорова, покорна, – тем временем перечисляла мои «достоинства» карла Ильма, словно старалась продать меня на рынке, как кусок залежалого мяса, который ушлая торговка старается сбыть с рук, чтобы не выбросить его псам. Или волкам.
Если бы Леди-мать слышала эти слова, она бы тоже улыбнулась. К её единственной дочери они не имели
