Олег. – Думаешь, легко, когда у тебя вдруг одновременно оказывается такой двухлетний бандит, как Данька, и плюс его шестимесячный брательник, тоже подающий большие надежды, – а у тебя в голове – звезды и галактики, и еще поэзия Мандельштама, да еще желание достичь познания высших миров…
– Заткнись, – сказала Ирка и вздохнула.
– Подожди, – остановил ее Олег. – Не отчаивайся. Объясняю, как гулять с гиперактивными детьми и при этом не уставать. Есть такой способ медитации: выходишь на улицу и идешь куда глаза глядят, не думая ни о какой цели. Встречаешь светофор с красным светом – сворачиваешь туда, где зеленый. Поняла систему? Так вот: ты сейчас выходишь, выпускаешь Даньку и идешь с коляской за ним – туда, куда хочется не тебе, а ему. Если он застревает, останавливаешься и ждешь. Ни в коем случае не дергаешь его. Младший твой вроде на улице хорошо спит. Ты просто сопровождаешь Даньку, и все – поняла? Никаких целей. Никаких «нам нужно в парк на качели» и «мы должны вернуться в шесть». Тогда и ты, и ребенок получите удовольствие.
– Но он же бежит в чужие сады и на проезжую часть!
– Вот это безусловно нельзя. Но только это. А то у тебя сплошные «нельзя», и он тебя поэтому вообще не слушается. Все. Отчаливайте и наслаждайтесь, а мы курицу в духовке пока приготовим.
Уже темнело, зажглись фонари.
Ирка решила испробовать способ, рекомендованный Олегом. Поэтому она вовремя сдержала готовый вырваться окрик: «Дани, назад!», когда сын ринулся в направлении, прямо противоположном парку. Когда он отправился полюбезничать с котами, она поправила одеяльце на своем младшеньком и десять минут терпеливо ждала, пока коты и Дани не надоели друг другу.
Потом ребенок гладил и обхлопывал все машины на стоянке, а мама стояла рядом, терпеливо покачивая колясочку.
Потом повстречалась собака. Ирка поймала себя на том, что на нее вроде бы сошел внутренний покой, и ей нравится наблюдать радость, которую Дани получает от познания мира, от доверительной и веселой беседы с уличным псом.
В состоянии какого-то блаженного расслабления она везла коляску с малышом вслед за своим старшим сыном, останавливаясь, когда тот застревал у камня, у куста роз, у чьего-то брошенного посреди улицы велосипеда. Она почти спала на ходу, – но не тем сном, от которого падают с ног, а сном успокаивающим и одновременно заряжающим какой-то странной энергией…
Встрепенулась она от того, что Дани оказался дальше он нее, чем позволяло ее внутреннее чувство безопасности. Он убежал в сторону по длинной дорожке, посыпанной гравием, а она туда сворачивать не хотела, чтобы не трясти коляску. «Дани!» – собралась крикнуть она, ведь он бежал в чужой сад, а это безусловно нельзя… Но крик замер у нее в горле, и она вдруг вся похолодела. Боже, куда они зашли? У них в деревне нет и не может быть ничего похожего на этот огромный парк и роскошный дворец, виднеющийся сквозь кроны вековых деревьев. И на сто километров в округе
