по существу о проделанной работе. – Вы ведёте себя странно.
– Я… просто, – побормотала Маша. Ей хотелось сказать нечто вроде: «Из моей жизни ушёл один мужчина и появился другой», но начальница начала её передразнивать.
– Просто, просто. Что вы там мямлите, словно язык проглотили? Я уже сыта по горло вашим тунеядством. Вы думаете, что можете просто приходить сюда и ничего не делать? Просто так сидеть в соцсетях с рабочего компьютера, пить кофе и получать за это зарплату? Хочу отметить, что ваши успехи на рабочем месте за последний месяц были крайне неудовлетворительны. Поэтому зарубите себе на носу…
– Знаете что, Наталья Николаевна? Я ухожу от вас, – вдруг вырвалось у Маши. – Мне надоели эти ваши надуманные претензии к моей работе, ваш надменный тон и вечно дурное настроение. Не следует срывать досаду из-за неустроенной личной жизни на своих подчинённых, это некрасиво.
– Ч-что?
Маша очень пожалела, что у неё нет фотоаппарата, и она не может запечатлеть то, как перекосило лицо начальницы.
– Я прямо сейчас напишу заявление об уходе, доработаю положенные две недели и уйду, и больше вы меня не увидите. Ищите себе другую дурочку за те копейки, что вы мне тут платили.
И, не дожидаясь ответа, Маша развернулась и вышла, не став, впрочем, хлопать дверью.
Когда она шла домой, уже смеркалось, небо переливалось лиловым и кроваво-красным. Где-то за крышами домов и деревьями садилось солнце, и девушка видела лишь последние лучи зари. Она думала об отце.
Минуты три Маша стояла у двери подъезда и пыталась дозвониться по домофону до отца, который должен был ждать её в квартире, но никто не отвечал, и это было странно. То, что домофон сломался, было исключено, так как шли гудки – скорее всего, он просто уснул или вышел на балкон. Магнитный ключ от двери Маша тоже отдала отцу, поэтому пришлось звонить соседям и просить, чтобы открыли. Поднявшись к себе на этаж, она обомлела: дверь была открыта нараспашку. Не думая ни о чём, она ворвалась внутрь и осмотрела все комнаты. В квартире никого не было, ценные вещи были нетронуты, сумка отца так и лежала, где он её оставил, и лишь водопроводный кран на кухне был открыт, так что вода бежала во всю силу. Маша попробовала закрыть его, но поток не прекращался, пришлось лезть под раковину и перекрывать вентиль там. Что за ерунда? Достав из сумки мобильник, Маша начала названивать отцу, но его номер был заблокирован, – видимо, он даже со своей новой зарплатой не удосужился заплатить за связь. Ситуация нравилась Маше всё меньше и меньше – и совсем перестала её устраивать, когда она нашла ключи от квартиры валяющимися на полу в ванной.
Оставив сумку и деньги дома, Маша заперла дверь и вышла на улицу. Солнце уже село, и двор погрузился в сумерки. Кроме нескольких старух на лавочках и носящихся рядом под их присмотром трёх мальчишек поблизости никого не было.
– Скажите, а вы не видели тут такого высокого мужчину в костюме с большими пакетами? –
