Всё, что она сказала, надо делить минимум на два. Ты вообще бэки читал перед выходом?
– Ну как тебе сказать…
– Понятно. А как ты собираешься отбирать цитату, когда даже не знаешь, что из сказанного новость, а что нет?
Макс ничего не ответил. Нахмурившись, Жанна вручила ему диктофон.
– На вот, найди, что она говорила про обстрел палестинской школы, когда дети погибли, я пока лид напишу. – Повозившись с чужой техникой, Макс нашёл нужный кусок записи и стал слушать.
– Кажется, она говорит, что Израиль снимает с себя всю ответственность, так как им казалось, что в школе прячутся боевики ХАМАС.
– Кажется или точно?
– Да точно, точно. Хочешь, сама послушай.
– Ладно, диктуй, – Жанна записала под диктовку Макса цитату, после чего проговорила её в трубку первому освободившемуся оператору. – Ну вот и всё, работа сделана. Поехали в редакцию.
Морган нахмурилась, когда они вернулись с задания чуть позже, чем было нужно, но ничего не сказала, и Макс уже было расслабился, как вдруг ему пришло сообщение от Прока: «Ну и днища у вас там работают, даже фамилию посла правильно записать не могут!». В панике Макс полез на главный сайт и с ужасом обнаружил, что в фамилии посла допущена ошибка – по его вине! Это он неверно продиктовал сложную еврейскую фамилию Жанне, когда та передавала новость оператору. Странно, что на выпуске этого не заметили. Макс быстро кинул взгляд на сидевшую напротив Жанну и по полным страха глазам понял: она тоже заметила. На долю секунды её палец прижался к губам, мол, молчи, но какой смысл утаивать свой косяк от Морган, когда взрывная волна запущена и бесчисленные сайты доверчиво принялись распространять его ошибку по просторам сети? Весь оставшийся день Макс боязливо поглядывал в сторону Тани, вздрагивая под каждым её взглядом, однако она так ничего и не сказала ему. Ошибка в фамилии посла была не первой в его практике, он и раньше позволял себе некоторые упущения, зачастую из-за чистой невнимательности. Однажды он перепутал имя и отчество военного эксперта, и новость вышла в таком виде, отчего политолог долго ругался в трубку, заставляя Макса краснеть, как советский флаг. Другой раз Макс перевёл фразу «senior official in the foreign office of Egypt» как «министр иностранных дел Египта» вместо «высокопоставленный чиновник египетского МИДа», за что Морган костерила его по-чёрному целую неделю. Втайне Макс подозревал, что его небрежность к фактам рано или поздно больно ему аукнется. В школе и в институте цена ошибки – плохая оценка, в худшем случае незачёт и пересдача, а тут, на выходе, когда всем плевать, какого цвета у тебя диплом и насколько ты крут был за партой alma mater, ценой может быть чья-то жизнь, в том числе и твоя.
Вечером в «Жан-Жаке» его ждала Поля с бокалом мартини. По её красным глазам он понял, что она уже третьи сутки не спит.
– Стрёмно выглядишь, – сказал он,
