с вечной жизнью. Быть разделенным – природа сознания. Индивид, тождественный со своим окружением, не знает себя. В состоянии тождества индивид включен в мир, а в состоянии разделения исключен из него. Исключенный из мира, исключен и из жизни, поскольку жизнь есть соединение с миром. Существование индивида исключенным из мира есть мыслящая жизнь, самопознание. Индивид в этом состоянии есть в себе, в уме, в представлении весь мир. Такова природа жизни, что она, обретая препятствие своему полаганию себя вне себя, переходит в другое измерение. Когда жизнь останавливается, начинается мышление. Мышлением движет любовь к жизни, желание жить. Небытию духовной жизни, мышления противоположно совершенство практической жизни, бытие. Мышлению, действительному состоянию изгнания противоположна идеальная жизнь в раю, не нуждающаяся в познании.
Окончание дня есть окончание части жизни. В конце дня бывает иногда сожаление о том, что день закончился, и о жизни думается, что и она также закончится. День есть подобие жизни. В тот вечер, когда мать уже позвала домой, он, провожая взглядом заходящее солнце, в первый раз подумал, что и жизнь его также пройдет, как прошел этот летний день. Детство уходило, заканчивалась беззаботная жизнь. Утрачивались спокойствие и бестревожность, чаще приходила тоска. Дети не знают преходящести жизни, не понимают смерти. Не зная смерти, они и живут, и чувствуют себя так, как будто они вечны. Можно сказать, что жизнеощущение ребенка есть ощущение вечной жизни. Детство есть пора райской жизни индивида вместе с Отцом своим Вечным, когда смерти еще нет в мире и нет поэтому знания о ней. Индивид до изгнания из вечности не знает смерти. Он обретает знание о смерти, утрачивая вечную жизнь, становясь временным, преходящим. Знает о смерти тот, кто обрел себя изгнанным из вечности, стал временным. Остановленная жизнь знает свою преходящесть и познает путь вечности.
Жизнь в райском саду есть потребление плодов дерева жизни. Об этом дереве сказано в мифе: «и дерево жизни посреди рая» (Быт. 2, 9). Познания в раю нет и не может быть, потому что райская жизнь тождественна в себе, в ней нет разделения, нет противоречия. Отсюда следует, что дерево познания в райском саду не имеет никакого смысла – его там быть не может. Поэтому в тексте библейского мифа после фразы «и дерево жизни посреди рая», добавление «и дерево познания добра и зла» выглядит бессмысленным. Рай есть место жизни, но не познания. Познание происходит за пределами рая, на дальней окраине жизни. Древо познания возвышается не в райском саду, но в пустынной местности, на краю земли. Детское и, шире рассматривая, райское познание есть бессознательное чувственно-практическое научение жизни, общее всем животным. Оно достаточно для благополучной и непротиворечивой в себе райской жизни. Но познание добра и зла есть состояние утратившей свой смысл неблагополучной, остановленной жизни, задумавшейся о том, зачем она, и стремящейся
