потом, немного сузившись и изогнувшись, превращалась в жилую зону со скромного вида и расположенными как попало домами, стоящими посреди дворов разной величины. По западной стороне улицы – там, где она проходила через деловую часть города, – стояли магазины и разного рода коммерческие здания; между ними были проложены узкие аллеи-проезды, некоторые из которых, застроенные по обеим сторонами небольшими домами, упирались в невысокие заросли. Подобные заведения были расположены и на западной стороне Мейн-стрит, практически точно напротив кафе и отеля, но мощеные аллеи-проезды, ведущие в западном направлении, были более широкими и все как один упирались в улицу с односторонней застройкой, расположенную позади Мейн-стрит и идущую параллельно ей. Я подумал, что эта улица была в прежнее время главным, что обеспечивало жизнь города, и именно на ней скрывалась причина моего пребывания здесь этой ночью.
Эта улица, тянувшаяся в направлении с юга на север, выходила на железную дорогу и взаимодействовала с нею посредством всего лишь широкой полосы стоптанной земли. Я представил себе пассажирские поезда прежних времен с разрисованными паровозами, которые с сипом и хрипом останавливались перед водокачкой; двери-окна вагонов были обращены в южную сторону. Я представил себе, как все работники ресторанов и владельцы кафе стремглав преодолевали полосу утоптанной земли и ставили деревянные лестницы перед раскрывающимися дверьми вагонов. Я представил себе сходящих по ним и растекающихся перед поездом пассажиров, голодных, истомленных жаждой за время длительной поездки. Сотни людей с готовностью пересекали эту полоску утоптанной земли, а потом ели и пили до полного насыщения. Я представил себе цоканье монет, перезвон кассовых аппаратов, паровозный гудок, возвращение пассажиров в вагоны. И вот поезд снова трогается, деревянные лесенки уже убраны, на час наступает тишина и спокойствие, а затем приползает следующий поезд, и все прежнее действо повторяется вновь, и так без конца.
Улица с односторонней застройкой усилила местную экономику; это она делала и сейчас. Конечно, пассажирские поезда давно отошли в прошлое, а вместе с ними – кафе и рестораны. Но их заменили бары. Магазины автомобильных запчастей и бары, кредитные бюро и бары, магазины по продаже бэушных стереосистем и бары. Поезда уступили место автомобильному потоку, идущему из Келхэма. Я представил себе машины, припаркованные на той самой полосе утоптанной земли, и небольшие группы рейнджеров в тренировочной одежде, растекающихся по всем этим заведениям с единственной целью – прокутить денежки дяди Сэма. Завоеванный ими рынок – а таких рынков, как говорил Гарбер, великое множество повсюду, как будто железнодорожные пассажиры снова вернулись в сегодняшний день. Мне довелось наблюдать подтверждение этого на сотнях военных баз, разбросанных по всему миру. Автомобили могли быть старыми «Мустангами» или «Гран Турино», или подержанными «БМВ» или «Мерседесами» в Германии, или удивительными «Тойотами Краун» или «Датсунами»
