когда истерика отпустила, он понял, что никуда не поедет и ни в какой Лондон не полетит. Тому было много причин, но единственным, что беспокоило Курта на данный момент, было то, что он заблудился.
– Просто блеск! – чертыхнулся он, разглядывая небоскребы и цветастые рекламные вывески, настолько разные и оригинальные, что все, как одна, друг на друга похожие.
Он попытался вспомнить, откуда пришел. Однако сообразив, что ничего путного из этого все равно не выйдет, Курт решил позвонить Мартину, покаяться во всех смертных грехах и попросить отыскать его на улицах этого большого сумасшедшего города. Но тут выяснилось, что с психу он и телефон дома забыл! Оставалось только свернуться клубочком на вычищенном и выскобленном чокнутыми японцами асфальте и умереть. Никто на него даже внимания не обратит, ведь в этой стране принято делать вид, что ничего не происходит. И найдут его через месяц, закостеневшего и холодного, как лед, с кредитной карточкой на несколько миллионов американских долларов в кармане пальто… Даже обидно как-то. Обворовал Мартина, чтобы купить себе билет до Лондона, а лететь передумал! Заблудился среди красочных круглосуточных магазинов, предлагающих всякие цацки на любой вкус и цвет, а карточка Мартина лежит себе в кармане без дела!
Вообще-то, Курт уже целых пять лет хотел одну вещь, но приобрести ее никак не представлялось возможным. Поэтому теперь, когда, кроме японцев и японского языка, на его пути преград не было, Курт двинул вдоль по улице в поисках спортивного магазина.
…Опробовать новые роликовые коньки он решил прямо здесь и сейчас. Курт ни разу не видел, чтобы кто-то разъезжал на них по Токио, но точно знал, что сейчас кого-нибудь убьет, если немедленно не снимет напряжение. Молодому иностранцу, не знающему японского языка, обладающему необычной внешностью и скверным характером, хождение по японским магазинам покажется адом! Сначала ему раскланяются все до одного консультанты и начнут доставать непонятными вопросами. Затем они начнут следовать за ним между полками, потому что у него, видите ли, потерянный вид. Они будут пристально наблюдать за тем, как он стягивает товары, чтобы подскочить в любой момент, когда его что-то заинтересует, проконсультировать и помочь сделать правильный выбор. Потом его под белы рученьки проведут к кассе, зададут очередную порцию непонятных вопросов, а когда бедный иностранец замотает головой, замашет руками и молча всунет им кредитную карточку, посмотрят на него, как на последнего идиота, и вежливо улыбнутся. Запакуют товар, которым он хочет воспользоваться здесь и сейчас, в сотню оберток, – да так, что сходу не распакуешь, – а потом будут раскланиваться на выходе, благодарить дикого варвара за то, что он посетил их магазин и теперь уходит и никогда больше не вернется, заканчивая каждую фразу своим дурацким «кудасай» (*Пожалуйста (яп.)).
– Оставьте меня в покое, кудасай! – гаркнул Курт, едва не срываясь в новую истерику, и убежал, прижимая к груди свою покупку.
В маленьком токийском скверике он впервые за пять лет встал на роликовые коньки. Ноги от них сильно
