чтобы ощущение чистоты и восторга не заканчивалось. Она вспомнила себя маленькую, закутанную с головы до пят в махровое полотенце, в банный день у мамы на руках. Распаренная, она забиралась в свежеустланную кровать под тяжелое одеяло, как в нору, ощущая полную безопасность. Иногда Стася представляла, что одеяло – пещера белой медведицы, Умкиной мамы, певшей заунывным голосом колыбельную. Представляла и засыпала, видя мультяшные сны о Заполярном крае. Ложкой снег мешая, ночь с россыпью звезд и северное сияние убаюкивали ее тогда и как будто бы теперь.
Стасов посапывал, лежа на животе. Раскинутые руки занимали всю кровать по диагонали. Она придвинулась ближе и понюхала его кожу почти у самой подмышки. Молоко с медом. Ей захотелось, чтобы он обнял ее, захотелось стать с ним одним запахом, одним существом.
Он открыл глаза:
– Стась, ты чего? Чего не спишь?
– Не знаю. Я вообще плохо сплю в гостях.
Оба они шептались, глядя друг на друга в темноте.
– Ну да, я помню, у себя-то ты храпела на все лады, как старый дед-пердед: хррр-пы-ы-ы-ыщ, – изобразил Стасов.
Стася слегка лягнула его в ответ, а он схватил ее за ногу вездесущей рукой и сгреб в охапку. Нет бы ей лежать и нежиться, а она все лезла не в свои дела:
– Расскажи про эту Олю.
– Зачем тебе? – Стасов напрягся.
– Мне кажется, ты до сих пор в этой истории.
– Да не, все норм, – он покусывал ее за ухо.
– Ну конечно. – Стася отдернула голову, чтобы он оставил ухо в покое.
– Не думаю, что это полезная штука – обсуждать других девушек в постели, – объяснил он свою позицию здраво.
– Может, я могу тебе помочь?
– Есть еще какая-нибудь людоедская теория?
– Тип того. Практика есть. Можно достать свою боль по отношению к конкретному человеку. Разобраться на энергетическом уровне в том, что между вами и зачем.
– Стась, мне нравится, что ты немного странная и открытая, но эзотерика – это точно не мое, не обижайся.
– А ты не относись к этому, как к эзотерике, как психологии относись. Тем более что точно не известно, что это.
– Я не уверен, что стоит. Это как-то…
– Мы с тобой отношений не строим. Проводим время, выходные. Есть рабочая штука, мне очень помогла. Если там болит, можно сделать. Всё просто. Не усложняй.
Стасов, расслабленный и сонный, не хотел спорить. Ему проще было согласиться, чем остановить Стасю с ее настойчивым причинением добра.
– Ладно, валяй, что от меня нужно? Если никакой физической активности, то я согласен.
– Надо лежать с закрытыми глазами и…
Стасов расхохотался:
– О, это то, что нужно, жаль я раньше не знал, что это работает.
– Да погоди ты! Еще кое-что!
– Секс?
– Так, ты будешь серьезным или на фиг?
– Не злись, давай, давай, я готов.
Стася
