style="font-size:15px;"> Добавь в рацион мой роднулю-себя.
Внеси в расписание, очередь к сердцу.
Уже обессилел в терзающих днях.
Ослаб я лупить в виртуальные дверцы.
Без соков твоих я почти что зачах.
Печаль, как холера, меня уничтожит,
тяжёлые думы утопят средь дат.
Всё чаще живу с угасаньем и дрожью,
в волнах городских, что однажды съедят.
Я щурюсь вокруг и ловлю каждозвучье.
Опять проверяюсь на зренье и слух,
чтоб знать, не упущен сигнал или случай.
Я жду тебя, словно спасательный круг!
Просвириной Маше
Черепки – 48
Дожди и моча, и щепотки навоза,
и солнце, и ночь, и прохладные дни
питают, растят золотистую розу
во благо энергии света и тьмы.
***
Душа-жемчужина моя в ведре помойном,
в какое льют дожди, понос и грязь.
Сникает свет и тонет всё покойно.
Муть через край… Всё возвращаю в вас…
***
Опять в подворотне хмельной шлюхостой.
Ментол, мини-юбки, помады и стразы.
Но выбор по сути обычный, простой.
Ведь лишь бы дешевле, милей, без заразы.
***
Сердечные колики, боли в груди.
Изгой, нелюдим скоро мир сей покинет.
Не страшно, коль я здесь умру без воды.
Мне жалко котёнка – от голода вымрет.
***
От ста неудобных и колких вопросов
про Бога, судьбу и про рыбу в сетях,
про дух и свободу, про смерть или грозы
растём, познавая других и себя.
***
Уйдя из отары и с пастбища в осень
и от пастуха, что первейший наш враг,
пройду перевалы, мучные набросы,
создам на Эльбрусе свой личный очаг.
***
Ещё пара дней не предвидится солнца.
Лишь грохот и уголь, и пыль на версты,
страх взрыва метана в скоплении порций.
Мы в шахте, как дети в утробе, кроты.
***
Разрез этой юбки по голени, бёдра,
по самую дельту крутых ягодиц
во всех будоражит желания бодро.
На это попалось три дюжины лиц.
***
Забыть поздравить с чем-то мать,
притом не чувствуя вины.
Всё это, будто бы посрать,
забыв спустить свои штаны.
***
