style="font-size:15px;"> Лейтенант внимательно посмотрел на уныло поникшие фигуры, откашлялся и запел неожиданно чистым и красивым голосом.
Мы – красная кавалерия,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ -
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо и смело в бой идём!
Унылые лица ополченцев как будто прояснились и посветлели.
Веди, Будённый, нас смелее в бой!
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом, пожар кругом.
Подхвативший песню Володя улыбнулся и повернулся к своим товарищам, будто приглашая их присоединяться. Следующие строчки уже пели хором.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба.
Будённый – наш братишка,
С нами весь народ.
Приказ – голов не вешать
И глядеть вперёд!
Ведь с нами Ворошилов,
Первый красный офицер,
Сумеем кровь пролить за эсэсэр!
Кира жадно вслушивалась в нестройный хор, пытаясь уловить тот самый, единственный, дорогой ей голос.
Все напрасно.
Неожиданно песня была прервана донесшимся со стороны шоссе грохотом моторов. Так что, если первое слово «сумеем» было пропето громко и красиво, то «кровь пролить» прозвучало уже глуше, а « за эсэсэр» было и вовсе пропето одним единственным срывающимся голосом.
Прямо на ополченцев полз Panzerkampfwagen- грязно-серый монстр с плоской башней, из которой торчала пушка с тонким жерлом и мерзко скрипящими гусеницами. На боку танка чернел ровный крест.
Следом полз еще с десяток таких же.
Трое ополченцев, сжимая бутылки с зажигательной смесью, бросились наперерез танкам. Бежавший впереди молодой паренек взмахнул рукой. Передний танк загорелся, но ополченец этого уже не увидел: его скосила автоматная очередь.
Неожиданно набежали тучи, потемнело.
– Вперед!– кричал чей-то зычный голос.
– Обходят, товарищ лейтенант!-отзывались откуда-то справа.
На звук голосов тут же строчил пулемет. Сверху падали комья мокрой земли, и грохотало так, будто рушится небо.
Неожиданно прямо перед Кирой возникла узкая пушка танка, точно осиное жало нацелившаяся на девушку. Раздался выстрел.
Что чувствуешь, когда в тебя стреляют?
Кира даже не поняла, что выстрел достиг цели. Ей показалось, что ее всего лишь ударили огромной палкой по животу. Сразу стало тяжело, накатила тошнота; что-то липкое и горячее потекло по сложенным на животе пальцам.
Кира поднесла руки к глазам.
Кровь!
На ее белом медицинском халате расплывалось уродливое красное пятно, напоминавшее очертаниями чудовище из сказки.
– Потом мы отступали....
***
Голос Володи вернул девушку в перевязочную.
Поле и танк исчезли, живот не болел, руки были сухие.
Кира
