Степанович развернулся. Не меньше секунды убийца и жертва смотрели друг на друга в остолбенении. Старый солдат первым пришел в себя и ударил костылем. Пришлось очень ловко: прямо по лицу. Верескин пошатнулся от удара и почувствовал, как рот наполняется кровью и осколками зубов.
– Вы что же это, сударь? – очень спокойно спросил Свистулькин и ударил снова, справа налево. – Ведь подлость! В спину!
Свистулькин ударил еще раз. Он собрался, и удар получился такой силы, что попади костыль в голову – убийца едва ли удержался бы на ногах. Однако взрывы боли уже вывели поручика из оцепенения, и он успел отклониться. Костыль просвистел перед лицом и потерял скорость на излете дуги. Верескин схватил деревяшку левой рукой, шагнул вперед и пырнул. Потом еще и еще. Очень скоро дело было кончено. Свистулькин лежал на полу, продолжая сжимать костыль. Он громко и отчетливо икнул и умер. Всё: стены, кровать, стол, самого поручика – покрывали брызги крови. Убийца откинул кинжал и бросился вон.
Как ни удивительно, шум схватки остался незамеченным. Утром следующего дня Ульяна Августовна решила проведать соседа, справиться, здоров ли. Она успела привыкнуть к Кузьме Степановичу и была обеспокоена его исчезновением почти на двое суток. К тому же ее распирал слух, доставленный молочницей вместе с обычным товаром, хотелось обсудить, стоит ли верить известию о гибели императора.
Она постучалась – никто не ответил. Дверь чуть шелохнулась, и Ульяна Августовна увидела, что она не только не заперта, но даже не до конца затворена.
– Кузьма Степанович! – неуверенно позвала Шпомер.
Снова постучала, немного постояла и, не дождавшись ответа, опять окликнула. Наконец Ульяна Августовна решилась и медленно открыла дверь, продолжая звать Кузьму Степановича.
От открывшегося зрелища она широко распахнула рот, ловя воздух, потом сделала три шага назад, уперлась в запертую дверь Подколокольных и только тут закричала каким-то странным захлебывающимся звуком, постепенно набирая громкость, словно брала разбег.
II
На крики Шпомер сбежались соседи, напряженно сопя, поднялась надворная советница Альтберг. Когда эта тучная немолодая женщина увидела тело и брызги запекшейся крови – тяжелое дыхание осеклось, ей сделалось дурно.
Позвали будочника, который почти сразу двинулся к олсуфьевскому дому, послав только мальчишку за квартальным. Квартальный надзиратель отправил квартального поручика за приставом, а сам в сопровождении старшего поручика и нескольких будочников прибыл к месту преступления.
Вскоре подъехал частный пристав, с ним унтер-офицер и шестеро драгун. Зачем нужны драгуны, пристав и сам не сумел бы объяснить, решись кто-нибудь его спросить. Мало ли что. Строго говоря, его должность в тот момент называлась частным инспектором, но это новшество, как и многие другие затеи Павла I, не успело прижиться и вскоре будет отменено новым императором.
Комнату
