спиной к нам и сосредоточен, стараемся не отвлекать. Зато само его присутствие, его спина в темном ратиновом пальто, шелковое белоснежное кашне, красивое розовое лицо в полупрофиль и серое кепи-аэродром, все это делает обстановку значительной для нас.
– Ребятишки, тряпка возле порога, наступите, – говорит дядя Петя. – Что вы будете?
– Во-первых, три по сто пятьдесят, – распоряжается Коля.
– Так вас же четверо.
– А вот ему налейте только сто.
– Нездоров?
– Он сейчас едет далеко, на Колыму.
– Вернется? – хитро улыбается дядя Петя. – Может, ему яичничку?
Все кивают. Миша Порох, адъютант, телохранитель, серьезно спрашивает:
– Поехать с тобой?
– Нет, это уже лишнее.
– Я к тому, что Колька рассказал.
– А что?
– А то. Амбал, что шляется за вами, выслеживает твою Сашку или вас обоих.
– А ну его. Какой-нибудь больной, страдалец этим самым…
– Если бы так. Она его знает?
– Трудно сказать.
– Будь поосторожнее, посматривай. А то прикрою…
Плотнее придвигается Коля:
– Не хочешь, не отвечай… Ты ее… освоил, свою магаданочку? Ладно, молчу. А приведение, что на Октябрьские засекли?
– Было еще. Маячил.
– Что за херня! Тут думать надо. Как бы не кинулся… И кто такой?
Двигаем к остановке автобуса номер пять. Набит под завязку. Повисаешь. Коля командует:
– А ну, бойцы, поможем! Ощетинились!
И дверцы за спиной со скрипом закрываются.
Все три сестры дома. Младшая, Тома, сидит с уроками. Алина звякает посудой в кухне. Саша между окном и печкой.
– Любишь, когда топится? Садись поближе, кочергой помешивай, чтобы головешек не осталось, а то угорим.
Когда входит Алина, забиваемся в угол второй комнаты, стоим у теплой боковины печки.
– Не трогай меня сейчас. Потом.
– Ну, черти полосатые, к столу идете? Я сделала чаёк, – зовет Алина.
– Ты грейся тут после дороги. А я туда-сюда, буду связной, – и Саша выскакивает из укрытия.
Постреливает в печке. Трещит, как пулемет. Алина разболталась.
– А помнишь, Сашка, того больного вора, клептомана, что к нам из зоны заходил? Шура, ты послушай, не поверишь. Сидит этот крючок у нас, теснимся в теплой комнатушке, болтаем и поем. И только он за дверь, а, батюшки, одной подушки нету! Унес-таки! Это как наркомания, хоть что-нибудь да слямзить.
– Алинка, дай наш чай сюда. Мы тут побудем, ладно?
– Ладно, оставайтесь, любушки.
– Ты ту историю с Валюхой расскажи для гостя нашего. Только без тех словечек, умоляю.
– Для твоего интеллигента будет так. В поселке эта Валюха всем давала…
