Смарт смеется. Ее искренне радостный смех грубым лаем вырывается из глубины горла.
– Прости, – говорит она, но по ее интонации не скажешь, что ей жаль. – Я никогда не думала о тебе как о живом человеке. Плюс во плоти ты гораздо выше ростом. Куда длинней диагонали моего экрана. – Лианна Смарт поигрывает бровями, словно актриса водевиля.
Се рьезно, кто эта девушка? Не понял, Лианна Смарт что, флиртует со мной?
– А ложку не одолжишь?
Я тянусь к пластиковым ложкам возле кассы.
Нет, идиот. Вернись в реальность. Ей от тебя нужна разве что только посуда.
– А металлических нет? Чтобы добраться до начинки?
Я мотаю головой.
На самом деле, они есть, потому что миссис Ким пользуется только металлическими приборами, но за ними нужно идти в подсобку, а я не хочу покидать рабочее место. Больше всего меня волнует вопрос: почему Лианна Смарт выбрала именно меня для своего пранк-шоу в такое позднее время? Интересно, съемочная группа затаилась снаружи или просто наблюдает через камеры видеонаблюдения?
– Держи, – говорю я ей, протягивая пару деревянных палочек и пластиковую ложку. – Побултыхайся.
Она улыбается мне.
– Классное слово, – говорит. – Бултыхаться. Как будто камешек в воду бросаешь и он подпрыгивает. Бултых, – слово мраморным шариком катится по ее небу и обрывается звучным «х». Это же рот Лианны Смарт. Лианны Смарт!
– Вопрос можно? – спрашивает она меня.
– Валяй.
– Откуда родом твои предки?
– Что, прости? – Я смеюсь.
Кто вообще так разговаривает?
– Я все гадаю, каких национальностей – наверняка во множественном числе – они были.
За такое изложение мыслей я должен ей рассказать. Обычно люди спрашивают, откуда я «на самом деле», как будто хотят услышать что-то типа Восточного Тимора, а никак не Трайборо. Говорят, все дело в моих глазах нереально карего цвета.
– Мама городская. Она живет здесь практически с детства.
– Местная?
– Ага, из Нью-Йорка. А разве тут есть еще какой-то город, если уж по-честному?
– Справедливо, – соглашается Лианна.
Ого, это что, теперь уже я флиртую?
– А папа из Джерси, сейчас живет в Куинсе. Мама – кореянка, папа – пакистанец.
Лианна хочет присесть на краешек низкой холодильной витрины, где выложены нарезанные фрукты, замечает глазом написанную маркером табличку «НЕ САДИТЬСЯ!» и переводит взгляд на меня. Я пожимаю плечами, и она садится. Сами понимаете, на определенном уровне славы предупредительными табличками можно пренебречь.
– Ну а ты?
– Лос-Анджелес, – отвечает она. – Ну, вообще-то, я не из самого города, а из пригорода. Я, эм, наполовину мексиканка. Ой, вообще-то, я пытаюсь больше не употреблять
