на деньги посреднических бюро. То есть, это я сейчас так думаю. А тогда… Мне стало их жаль, такие были прекрасные лица… И такие несчастные… Я сказал Памеле: посмотри, вот где мы можем взять себе девочку, чтобы она была только нашей, это будет стоить денег, но у нас есть сбережения, мы можем себе позволить… И агентство тоже выбрал я сам. И город, куда мы потом поехали… Ужасное название: Римско-Корсаковск. Это я потом узнал, что был такой русский композитор.
– Понятно, – прервала Себастьяна Фиона, – и теперь жена обвиняет тебя в том, что именно из-за тебя… Глупо. Это истерика, Басс, твоя жена должна прийти в себя. Пусть посидит в кафе, а мы поговорим…
– Почему ты так уверена, что Пам…
– Можешь мне поверить, – отмахнулась Фиона. – Итак, что ты намерен предпринять сейчас?
– А что можешь сказать ты – как врач?
– Ничего, – покачала головой Фиона. – Уверяю тебя, Басс, Элен – самая обычная девочка. Есть у нее, конечно, отклонения от нормы, но сейчас невозможно найти ребенка, у которого не было бы тех или иных отклонений. То, что ты показал, и то, что рассказала твоя жена, к медицине не имеет отношения.
– А к чему? Ты тоже хочешь сказать, что она…
– Глупости! – отрезала Фиона. – Оборотень? В газетах об этом много пишут. Кинг обожает такие ситуации. В беллетристике масса подобных сюжетов. Но поверь мне, Басс, в медицинской литературе – верить я могу только ей, а не беллетристике или таблоидам, – не описаны случаи, подобные тому, что происходит с Элен.
– Что же это тогда? – потерянно спросил Себастьян.
– Мы оба с тобой в мистику не верим, не так ли?
– Не знаю… – пробормотал Себастьян. – Я готов поверить во что угодно.
– Значит, – заключила Фиона, – это природный феномен. Физическое явление.
– Физическое? – удивился Себастьян. – Скорее биологическое, разве нет?
– Нет, – отрезала Фиона. – Биологии неизвестны исчезновения людей. Если не говорить о мифах и сказках.
– А физике известны? – Себастьян решил, что Фиона не хочет брать на себя ответственность, ничего она не может понять в случившемся и посоветовать ничего не может, и терять лицо не хочется, что еще ей остается сказать?
– Не знаю, – сказала Фиона. – В физике я не специалист. Но у меня есть знакомый…
– Нет, – сказал Себастьян. – Ни за что.
– Послушай, Басс, надо что-то делать! Что-то понять! Разве ты этого не хочешь?
– Нет, – повторил Себастьян, – только не это.
– Басс, – Фиона наклонилась через стол, погладила Себастьяна по руке, говорила с ним, как с несмышленым ребенком, не понимающим, что взрослые хотят ему только добра, – Басс, мы зашли в тупик. Твоя жена не выдержит еще одной такой ночи, ты сам знаешь. Я уверена – Дин будет держать язык за зубами…
– Значит, его зовут Дин? – с горечью произнес Себастьян.
– Черт возьми, Басс, – не выдержала
