более легкий способ засунуть тело в багажник.
– Возьми-ка скейтборд Делии, – сказала я, указав на ярко-розовую пластиковую доску, прислоненную к дальней стене. Хотя, более вероятно, это бурбон говорил за меня.
Ника подкатила скейтборд к Харрису.
– Ты взяла эту идею из своих книг?
– Не совсем.
Я точно знала, что видела такое в одной из серий мультсериала «Сид – маленький ученый». Но сейчас мне было все равно, лишь бы все сработало.
На счет «три» мы погрузили Харриса на доску и покатили его к открытому багажнику.
Используя бампер как рычаг, а голову Харриса как противовес, дюйм за дюймом, страшно ругаясь и проклиная все на свете, нам удалось запихнуть его внутрь. Когда все было готово, я прислонилась к заднему крылу «Хонды», обливаясь потом и испытывая странное чувство выполненного долга.
Ника взяла розовый совок с верстака и кинула его сверху на тело.
– Зачем совок? – спросила я, когда она захлопнула багажник.
– Ну, надо же его чем-то закапывать. – Ника пожала плечами и села в машину.
Глава 11
«Когда мы сможем отправить ее обратно?» – по словам родителей, это был первый вопрос, который задала Джорджия в тот день, когда я родилась. Она никогда не просила сестренку, и в ее оправдание стоит добавить, что тогда ей было всего четыре года. Но этот вопрос определял наши отношения до тех пор, пока Джорджия не уехала из дома, поступив в полицейскую академию.
В детстве я всегда была «плохишом» – единственным человеком в доме, на кого Джорджия всегда могла показать пальцем, если что-то шло не так. Но потом Джорджия стала полицейской, и неожиданно у нее будто закончились пальцы, чтобы показывать ими на меня. Теперь плохиши были повсюду, и по сравнению с ними я уже не была такой уж плохой.
Но не в этот раз, когда я стояла у дверей квартиры старшей сестры, воняя водкой, потом и слюной Харриса Миклера, отчетливо сознавая, что его тело, возможно, уже медленно разлагается в багажнике машины Вероники. Я надеялась, что Джорджия, увидев меня, так обрадуется, что ничего не заметит.
Она открыла дверь, Зак примостился у нее на плече.
Передавая мне малыша, она замерла, как только я потянулась за ним. И сморщила нос.
– Мне казалось, ты сказала, что будешь работать.
Чертов полицейский нюх. Нос Джорджии вполне мог бы заменить алкотестер.
– Я работала.
Я потянулась взять Зака. Джорджия держала его на расстоянии вытянутой руки.
– Почему от тебя воняет алкоголем?
Потому что, скорее всего, я еще держусь только благодаря бурбону.
– Писательский ступор. Нужно было что-то, чтобы разгрузить мозг.
– Ты можешь вести машину?
– Нет. – Я кивнула через плечо на соучастницу моего преступления.
Джорджия встала на цыпочки, посмотрев через балкон. Внизу зад Ники
