колдунья медведей и леших, да забили они ту колоду гвоздями калёными, скобами острыми, да закрутили в цепи кованые и подальше от посторонних глаз укрыли на болоте, на времена вечные – гнить да пропадать пропадом. Вот и покоится Елисей в кромешной темноте, даже не шелохнётся. А вокруг него преграда из морёного дуба, не разрубить острым мечом, не сокрушить, выходит, никогда боле ему не вырваться на белый свет, не увидеть солнышка ясного.
День лежит царевич, другой. Стал Елисей кликать попутчика, Черного Ворона:
– Где ты, ворон, приди, спаси друга-приятеля!
Безмолвно. Не откликается товарищ. Опять царевич позвал:
– Где ты, ворон, приди, спаси друга-приятеля!
Безмолвно. Не откликается разлюбезный товарищ.
На третий день вокруг всё стихло, даже слышно, как рябой листок сорвался с осинки. Принялся Елисей прощаться с жизнью, и в последний разок взмолился:
– Где ты, Чёрный Ворон? Приди, спаси глупого царевича! Ведь кто с кем в верности бывает, один за другого умирает.
Соскочил тут с осиновой ветки ворон. Сел на домовину, да постучал клювом.
– Ворон, ты пришёл? А я уже вовсе и не надеялся.
– Терпи, Елисей, да зря не печалься – конь накормлен, сбруя в порядке. Вот сию минуту возьмусь избавлять тебя из ловчего сруба.
– Помоги, сил моих нет больше терпеть. Проси у меня что хочешь, только высвободи из смертного плена.
– Близкие мы – не чужие, ещё сочтёмся.
Три дня и три ночи, без роздыха, клевал Чёрный Ворон кованые скрепы и цепи калёные, до тех пор, пока не порушилась в щепы да не открылась настежь колода. Вылез тогда на белый свет царевич Елисей, и поклонился до земли Чёрному Ворону, и молвит:
– Друга без беды не узнаешь.
– Не всё ненастье над нами, Елисей, может, когда и проглянет нам красно солнышко.
Напился ключевой воды царевич, отведал сухарей, считай, жизнь возвратилась. Говорит ему Чёрный Ворон:
– Может, навестим старушку Ягу, что упрятала тебя вместо ночлега в эту домовину? Она как раз печь топит. Я прикрою трубу, вот будет веселье, к утру от избушки на курьих ножках останется кучка золы. Отомстим старой ведьме!
– Постой, Ворон. А может, она и права, что разобиделась на меня, я не был с ней достаточно учтив?
– Смотри, царевич, твоя воля.
– Пойдем-ка лучше вперёд, тяжело учиться прощать, да надо.
Так они пошли дальше искать ненаглядную Красаву-Красу Золотую косу. Ворон по небу летит, а царевич на верном Огоньке скачет, о будущей невесте грезит.
– Ворон, как ты думаешь, Красава-Краса лучше, чем девицы в царстве моего батюшки?
– Изволь, коль такая слава о ней летит во все концы земли, видно, царевна и вправду пригожа!
– Думаешь, она самая прекрасная на земле?
– Пожалуй, даже просто находиться неподалеку от неё и есть рай на земле. Вот и летят женихи, точно пчёлы на мёд.
– Может,
