ее палачей. Как мне кажется, с точки здравого смысла скорее наоборот.
– Но сталинизм эту страну создал, – ответил Лева; было видно, что этот аргумент кажется ему неопровержимым.
– Нет, – возразил дед. – Я знаю, что в ваших нынешних кругах принято так думать, но с исторической точки зрения это утверждение является просто ошибочным. За спиной у Советского Союза была почти тысяча лет русской и российской истории, даже хронологически он начинался совсем не со сталинизма, а с середины пятидесятых были приложены на самом деле экстраординарные усилия для того, чтобы уйти от сталинизма и создать некий синтез социализма и относительно традиционного гуманизма.
– Теперь все вдруг заговорили об истинном ленинском наследии. – Лева усмехнулся, но был непреклонен. – А по-моему, это полнейшая ерунда.
– Я бы не был столь категоричен. Сами идеи всечеловеческого братства и равенства или мысль о том, что жажда наживы разрушительна и для ее носителей, и для ее жертв, которых, естественно, всегда бывает гораздо больше, – эти идеи трудно назвать безумными. И еще труднее назвать тоталитарными.
– Но привели-то они к Гражданской войне, массовому террору, а потом к сталинизму. С этим-то вы не можете спорить.
– Лева, вы же читали книги и знаете, что к страшным и еще гораздо более чудовищным, чем наша, гражданским войнам, к сожалению, приводили многие лучшие идеи человечества. Идеи религиозной терпимости, демократического правления, республики, свободы личности, равенства, отмены рабства, да много чего еще. Все эти убийства ужасны, и в этом смысле спорить тут не о чем, но ничего абсолютно беспрецедентного для истории, требующего именно от нас проклинать и бичевать себя до конца веков, в этом нет. История и вообще очень страшная шутка, если учить ее не по «Айвенго», разумеется. А сталинизм…
– Вот сталинизм уж точно абсолютно исключителен, – ответил Лева с ощутимым ликованием заядлого спорщика. – И гораздо хуже даже нацизма.
Дед удивленно на него взглянул.
– Я первый, кто об этом вам говорит? – почти без паузы спросил Лева.
– Нет, конечно. Но я не ожидал услышать подобное от еврея. При нацизме нас ведь с вами и в живых-то не было бы. Но почему вы уверены, что хуже нацизма?
– Гитлер убивал чужих, а Сталин своих.
Дед устало выдохнул.
– Лева, вам не кажется это утверждение несколько странным? – Дед остановился, пытаясь дать Леве время подумать, но, увидев, что тот рвется в бой спора, продолжил: – Вы же критикуете советскую власть с позиций европейского гуманизма, я вас правильно понимаю?
– Да. – Лева уверенно, хотя и несколько удивленно кивнул.
– Хорошо. Значит, исходные позиции у нас общие. И при этом вы утверждаете, что невинные
