в алом мареве заходящего солнца. Тишина и неспешность здешней жизни показались ему странной и не созвучной его настроению.
Влад продолжил свой путь по довольно оживленной улице. Хоть она и была плохо вымощена, узкая, темная, и выглядела весьма неопрятно, но удивляла своей протяженностью и скопищем народа. Солнце едва начало клониться к горизонту, и в одно мгновение тишина и покой сменились сплошным потоком снующих торговцев-контрабандистов. Гул голосов, отдельные призывные выкрики на различных диалектах и ладах. Слух Влада пару раз смог уловить родную речь из всеобщей какофонии. Через каких-то пару мгновений улица так плотно забилась людьми, что Владу пришлось спешиться. Карлики-акробаты, стоящие на руках, скучающие кучки молодых бездельников, пронзительные завывания уличных певцов и поэтов, желающие отужинать или что-то купить-продать – казалось, все и вся с заходом солнца заполонило улицу.
Благословенная тишина вновь коснулась слуха Влада, лишь когда он оказался за стенами Чинили Хаммам.
Скинув пыльные одежды в комнате для переодеваний – джамекян, Влад облачился в льняную простынь и вошел в предбанник. Он не раз бывал в парильнях Чинили Хаммам и всегда был здесь желанным гостем. Здесь же он успел завести нужные знакомства среди посетителей завсегдатаев, но в этот раз в джамекяне кроме него не было никого.
Влад задержался в предбаннике, недолго посидев в одиночестве, прислушиваясь к тишине. Прежде чем попасть в парную – сердце турецкой бани, не рискуя получить тепловой удар, требовалось согреться в парильне.
По словам Сетеней, встреча должна была состояться в кейфе – последней из пяти комнат, где посетители после всех процедур отдыхали, наслаждаясь беседами во время чайной церемонии. Как гласила легенда, пройдя все пять комнат хаммама, вошедший полностью очищал тело, душу и весь организм.
Войдя в святая святых, где на просторном мраморном «камне живота» трое старцев, растянувшись в блаженной неге, обливались потом в стремлении очистить душу от демонов, Влад, подобно им, улегся на чебек-таши. Проникновенное тепло окутало его тело, невольно заставляя расслабиться каждую мышцу. После длительной верховой поездки это было самое что ни на есть блаженство. Владу даже удалось задремать на каких-то пару мгновений. Открыв глаза, он обнаружил, что вновь остался один. Сквозь небольшие оконца в своде мягко пробивались золотистые лучи заходящего солнца, а мраморные колонны, точно сверкающими слезами, были усыпаны каплями испарин.
«Истинный храм тишины и спокойствия», – впервые за долгий путь улыбнулся Влад своим мыслям.
Задержавшись в комнате омовений, Влад опрокинул на свое пышущее жаром тело пару ковшей прохладной воды и намеревался уже покинуть харарет, но знакомый голос обратился к нему, застав у самого выхода:
– Десять преимуществ дает омовение, – гулко прозвучал хриплый голос. – Ясность ума, свежесть, бодрость, здоровье, силу, красоту, молодость, чистоту,
