style="font-size:15px;"> цветная ортопедия неона…
Бродяга с бодрствующими кулаками
в карманах: отупение свободы…
никогда не сможешь снова
Лай собак верный звездам…
Лай собак верный звездам
Лучи ночи, послушные и неприкасаемые:
вино выливается в кубок и вой бликов неслышно
бьется в окна из этого океана
Неправдоподобная глухота на рассветных лепестках
Неопровержимы ошибки совершенные
как доказательства
Отданы петухам в молчаливое пение —
и понятней стали медленные дела —
имена для убийц утратившие силу
…горностай теней сброшенных лязгом состава:
щебень поплыл торопливым блеском алмазным
Выросший взрыв
остался фонтаном в ночи, далеким
сонетом
…порыв замер: тронулся состав тихой мыслью —
на повороте будет ждать проводник, с бритвой в
руке. Это копоть. Черная скука рассудка, выедающая
лицо: сыворотка на полуночном фарфоре
Аптека в молчаливом городе
Окрашенный звуком в неземном ветру,
в серебристой аллее
Дымчатый призрак…
…дымчатый призрак за стойкой:
скомканная купюра… и пыльная ухмылка
города – среди неизвестности, пока солнце
остается с нами…
Позолоченная психушка, ледяной
трип-хоп в барах – пора мотать отсюда,
чувак – когда работаешь коллектором…
Они, наконец, доберутся до меня —
серьезные ребятки с гладкими глазами,
спокойные денечки
Девственность… слоняюсь
по жаре разлитой лиловыми мостовыми,
марево городского антиквариата —
поставленный на уши блюз в песочном
бездорожье, где небо жжет пустоту бензоколонок…
Ничего кроме «Beverly Martin…»,
у знакомого торговца бутлегами: музычка…
под шум,
висящий в городе автостоянок.
День догорает…
лежу на матрасе, в комнате
…где-то клацнул
замок, на этажах, вспугнув
стадо мух в жаркой кухне: давно пора сдать сухие
бутылки, освободиться от гуманитарного груза.
Или сходить на угол, как бы за
сигаретами – посидеть под тентом,
за пустым столиком
Лето. Несет вонью бензина —
дремлющей, заразной. Не дающей уснуть…
я привык не вспоминать о море, древесной
бальзамной хрустальности
…лето вьется пылью над
