Не верилось, что это тот самый энергичный человек, который вырастил и воспитал Мину. Он казался сейчас таким невесомым, со своей восковой кожей, что девушка легко могла бы взять его на руки и перенести из комнаты в комнату. Он никогда не был с ней особо нежен, его манера общения с племянницей была даже резковата. Тобиас часто позволял себе делать Мине колкие замечания и всегда оставался серьезным и строгим. Но своим примером он воспитывал в девушке стойкость и чувство справедливости. В его доме девушка была счастлива. И сейчас она смотрела на него с любовью и благодарностью.
Перед тем, как взошло солнце, не дождавшись первых лучей нового дня, измученное сердце Тобиаса Бутимера перестало биться. Вместо работы девушка пошла на кладбище и отдала два серебряных гробовщику.
За повозкой, на которой везли гроб, совсем не спавшая в ту ночь девушка брела одна. Мимо по замерзшей улице проходили прохожие и провожали её безразличными взглядами. А в небе кружили первые снежинки.
Когда Мина вернулась домой, чтобы сворить кашу для узника, её поразила удушливая жара в комнате. Тетя сидела у печки и заталкивала в неё очередное поленце, которое еле влезало.
– Тетушка что ты делаешь? – ласково взяла её за руку Мина.
Сегодня Кур не сказала ей ни слова, женщина будто впала в ступор и двигалась скорее по инерции. Она постарела за эту ночь и выглядела древней старухой, хотя на самом деле ей было около пятидесяти.
– Тобиас… – рассеянно ответила тетя. – Тобиас вернется замерзшим. Ему нужно будет согреться. Иначе он заболеет, мой Тоби… – И тетушка стала засовывать в печь еще одно полено.
Мина смотрела на неё в ужасе. Кажется, от горя бедная женщина повредилась в уме. Мина растерянно стояла рядом с ней и не знала, что делать. Лекарства от такой болезни точно не существует, к аптекарю за микстурой можно даже не идти. Но стоять так весь день тоже нет смысла. Уже почти двенадцать, а она еще не ходила в замок.
Девушка поставила на печь котелок с крупой и наклонилась к корзине с дровами, чтобы забрать её. Оставлять бедную тетушку одну очень не хотелось, но им нужно на что-то жить. Могильщикам пошли последние медяки, и в карманах Мины было совсем пусто.
– Достаточно, – строго сказала она тетушке тоном, которым обычно обращаются к детям. – В доме уже слишком жарко. Не нужно больше дров.
Она вынесла корзину за порог, под навес с поленницей и вернулась обратно. Вода уже закипела. Тетушка поглядывала на неё с беспокойством и постоянно теребила в руках уголок своего передника. У неё был растрепанный вид. Глаза опухли от слез.
– «Она ведь даже не переодевалась со вчерашнего дня, – подумала Мина. – Приду и искупаю её. Это отвлечет тетю».
– Я ухожу в замок, – почему-то громче обычного стала объяснять Мина, как будто тетя не обезумела, а оглохла. – Но очень скоро вернусь. Печь не успеет остыть до моего возвращения. А потом я принесу дровишек, мы согреем воды и искупаем тебя. Да?
Тетушка кивала ей, но, видимо, смысл
