она не услышала, как в темнице разочарованно вздохнул Урсул. Вихрь чудного аромата спустился к нему и упорхнул, оставив ни с чем.
– «Обманщица! – чуть не завыл Урс, ударив по решетке. – Только раздразнила и убежала, не дав насладится чудесным запахом. Подлая, вероломная мышь!»
…Хотя кое-что все же осталось. Он протянул руку и взял с тарелки круглый хлеб. Каравай был такой большой, что не пролезал за решетку. Руки оборотня надавили на хрустящую корочку, буханка сжалась, как пружина, и волк разорвал её на две части. С благоговением поднес к лицу.
– Восхитительно! – застонал Урсул.
Последний сухарь он съел несколько лет назад, примерно тогда же, когда видел последний раз небо. Но он не пах так прекрасно! Оборотень не спеша откусил и, блаженствуя, пожевал.
– Спасибо тебе, Серая Мышка, – шамкая полным ртом, поблагодарил волк. – Ты можешь стать для меня настоящим подарком судьбы, – мечтательно решил Урс. – Жаль только, убежала ты очень быстро. Зря я тебя вчера так напугал. Придется начать наши отношения сначала.
Он тяжко вздохнул и принялся за остывшую кашу.
– Буду тебя приручать к себе… – с набитым ртом пообещал волк. – Дрессировать…
4 глава. Изменения
Дома её ждал горячий обед и родные старики, сидящие за столом, взявшись за руки.
– «Как же хорошо, когда тебя кто-то ждет», – радостно подумала Мина, уплетая горячий суп.
От нежности в носу у неё защипало, а на глаза навернулись слезы счастья. Мина невольно хлюпнула носом.
– Что случилось, деточка? – тут же закудахтала тетушка.
– Что-то на работе не так? – заволновался дядя. – Тебя кто-то обидел?
– Нет, – замотала она головой. – Просто я вас очень люблю! Новая жизнь начала входить в привычное русло. Девушка стала привыкать и к замку Басту, и к его обитателям, и к пленнику. Они тоже вскоре перестали обращать внимание на маленькую фигурку, с ног до головы закутанную в серый плащ.
Утром она спешила на свою необычную работу, не забывая заходить по пути в булочную, которая открывалась очень рано. Оказалось, Мина очень злопамятна, и вкус мести ей пришелся по сердцу. Оставляя каравай хлеба на тарелке узника, она мысленно передавала привет мистеру Зогу, а забирая заработанные деньги с его стола, всегда приветливо улыбалась и благодарила за доброту, чем вызывала у него недовольную гримасу. Детри Зог считал её достаточно глупой, чтобы не заподозрить в ехидстве и даже иногда раздумывал: а не зря ли он обирает бедную сироту? Но совесть быстро замолкала, залитая медовухой, купленной на отнятый медяк. И он забывал о Мине до следующего дня.
Оборотень больше не светил на неё своими желтыми глазами, а мирно дожидался, сидя у решетки. Видимо, вычисляя время её прихода, он приползал заранее.
– «Может, надеется, что каша или хлеб будут теплыми?» – размышляла девушка, когда видела, как жадно он вдыхает воздух.
– Чего
