* *– Я же тебе говорил, что он стукач! Я сразу понял!
– Заткнись.
Машину тряхнуло.
– А что, не так разве?
– Я тебе сказал – за-ткнись.
Отец Василий попытался повернуть голову, и мышцы шеи отозвались острой болью. «Разрядник... – понял он. – Они меня разрядником... Вот что было у него в руках...»
Он приоткрыл один глаз, прямо перед ним маячила широкая спинка автомобильного кресла. Полулежать на сиденье было неудобно. Он скосил взгляд. Крыша довольно высокая, кажется, это джип... Рядом сидел здоровенный бугай.
Машину снова тряхнуло, и кресло несильно завибрировало.
«Грунтовка, – определил отец Василий. – Мы за городом. Съехали с трассы...»
– Как он там, не очухался еще? – спросил кто-то неприятным скрипучим голосом.
«Он здесь главный, – по интонации определил отец Василий. – И это не бандюга; говорит чисто...»
– Вроде нет, – откликнулся бугай.
– Проверь, – жестко потребовал голос.
Бугай наклонился над ним и дохнул в лицо какой-то кислятиной.
– В отключке.
Отец Василий сосредоточился, но кистей заведенных назад рук не почувствовал; видимо, затекли. «Наручники, – тоскливо подумал он. – Наверняка надели наручники...» Он обдумал ситуацию, но вывод был один – все произошло из-за утреннего прихожанина. «Бандиты до сих пор думают, что Корявый, так они его, кажется, назвали, связан со мной... И как мне их разубедить?»
Минут пять они ехали в полной тишине, и тогда отец Василий решил, что пора глянуть, куда его везут. Он глубоко вздохнул и со стоном приподнялся как можно выше. За тонированными стеклами автомашины простирались однообразные кукурузные поля – ни дорог, ни перелесков.
«Разуваевка!» – догадался он. Только в Разуваевке этой весной вопреки прогнозам на урожай решили сеять кукурузу.
– Ле-жа-ать! – рявкнул бугай и ткнул отца Василия в скулу.
Зубы хрустнули, и отец Василий снова повалился головой на сиденье.
– Что случилось?! – нервно поинтересовался он. – Куда меня везут?!
– Приедем – узнаешь, а пока заткнись, – мрачно посоветовал скрипучий голос с переднего сиденья.
– Да кто вы такие?! – возмутился отец Василий.
– Заткни ему пасть, – распорядился голос, и бугай, крякнув, захрустел скотчем и налепил на усы и бороду отца Василия широкую, противно пахнущую клеем ленту.
И только минут через пятнадцать машина затормозила, и бугай вышел, а спустя несколько секунд открыл вторую дверцу и выволок священника наружу.
Прямо перед машиной возвышалось кубическое строение из силикатного кирпича – то ли трансформаторная будка, то ли сторожка. Отца Василия схватили за ворот и потащили к ржавой железной двери.
«Господи, помоги мне смирить гордыню! – отчаянно молился отец Василий. – Не дай мне потерять то, что я так долго искал!»
–
