как будто он состоял из двух разных людей. МакГрегор изумленно моргнул, и лицо Ферле вернулось в фокус.
– Сколько мы не виделись? Три месяца? – небрежно проронил Даниэль, следя за Филиппом понимающим, насмешливым взглядом.
– С последнего испытания, – неохотно отозвался тот, понимая, к чему ведет собеседник.
– Ты же проверил скорость заряда, точность выстрела, – вкрадчиво сообщил Ферле, и МакГрегор чуть не вызверился на него волком, запоздало сообразив, что Даниэль, должно быть, изучил записи с камер наблюдения в тестировочном павильоне. – То, что не должен был проверять вообще, ведь так? Мне показалось, тебя полностью удовлетворил результат. Так почему ты забраковал партию?
Филипп ответил не сразу; тихий рокот механизма лифта отвлекал, мешая собраться с мыслями. Подобрать слова было нелегко, действия всегда удавались МакГрегору лучше объяснений, да и как можно было описать то ощущение, что возникло у него, когда он держал в руках этот пистолет?
Неправильность, почти кощунство – если можно вообще применить это слово к оружию.
Механические критерии, размерные показатели были проверены уже до него, и МакГрегор не нашел изъянов в выводах подчиненных. Визуальный контроль тоже оказался удовлетворительным. Но ощущение при выстреле…
Перед ним лежал FF-Argenté, «серебро» концерна «Флемаль», новейший пистолет, запрос на тестирование которого пришел с бельгийской испытательной станции лично Филиппу; темные грани смертельного оружия казались совершенными в своей законченности. Как подозревал МакГрегор, Ферле лично распорядился, чтобы тестирование провел он.
Зачем?
Почему?
Пистолет, тускло отливающий черненым серебром, лег в руку удобно, как влитой, и Филипп не сдержал легкой улыбки – он действительно любил продукцию «Флемаля», предпочитая бельгийское производство всем прочим. Изящество, смертельная точность, легкость… в их оружии не было добротной немецкой тяжеловесности, не было мрачной убойной силы американских концернов и безжалостной холодности англичан. А была – сила. И страсть, и красота.
Он стрелял перегруженными патронами, нарочно подняв планку и процент перегрузки, чтобы протестировать оружие для экстремальных условий. Горячие точки текущих военных конфликтов располагались в зонах жаркого климата, и следовало проверить, какую нагрузку может выдержать новый бельгийский пистолет.
Если бы не Ферле с его играми и коварной, зыбкой ненадежностью, возможно, Филипп всерьез мог бы рассмотреть предложение перейти к ним.
…Он не смог довести тестирование до конца. Перед глазами плавал свинцовый, тяжелый туман, а при выстреле Филипп и вовсе чуть было не согнулся пополам, как будто в солнечное сплетение ударила несуществующая отдача.
Стоило ему уронить на стол пистолет, как дурнота прошла бесследно. При втором, третьем выстреле случилось то же самое, и МакГрегор с абсолютной уверенностью
