губам и ласкающе провел по ним. Его дразнящие ласки едва не свели ее с ума, даже в самых смелых своих мечтах Олимпия и представить себе не могла, что поцелуй может быть столь сладостным и чарующе прекрасным. Однако она вовремя подавила в себе стон восторга, готовый вырваться наружу. И только смущение, что наслаждение дарил ей гадкий отшельник, сдержало ее от этого.
Но когда дерзкий язык снова скользнул в пылающую глубину рта Олимпии, желание пламенным языком лизнуло лоно девственницы. Она еще сильнее прижалась к своему партнеру, не заметив того, как его мощное тело вздрогнуло от ликования. Ее порыв не остался безответным. Вдруг страстные поцелуи герцога стали яростными, отчего сознание Олимпии вмиг окуталось дымной пеленой. Их губы утонули в море нежной и озорной ласки, очаровавшей ее своим познавательным таинством. Правда, через минуту ласкающие губы превратились в вулкан, чей огонь грозил сжечь дотла Олимпию.
Эдгар отлично знал, что она испытывает первые ощущения настоящего поцелуя. Мысленно улыбнувшись, он решил наказать ее еще более сладострастными мгновениями, чтобы навсегда оставить в ней интерес к себе.
Герцог с новым пылом принялся целовать девушку, пробуждая в ней первобытные желания. Его язык снова и снова проникал ей в рот, устремляясь навстречу ее языку. Огонь внутри нее разгорался все сильнее, и волна сокрушительного желания сотрясала Олимпию. Обуреваемая мучительным томлением плоти, она обвила руками его шею и со всей страстью отвечала на поцелуи Эдгара.
Пораженная собственным откликом, Олимпия даже не поняла, когда оборвался поцелуй, и сильные руки гиганта поставили ее на землю, ускользавшую из-под ног. С трудом приходя в себя, она встретилась с его колючим изучающим взглядом, который невероятно задел ее самолюбие. Не помня себя, она вскричала:
– Проклятый отшельник, как вы смели пленить меня собой?!
Удовлетворенный увиденным, герцог Ормонд бесстрастно проронил:
– Так значит, мой поцелуй был вам очень приятен. Верно, прелесть моя?
– Вовсе нет, – запальчиво бросила Олимпия и тут же заносчиво спросила. – Разве он лучше других?
Игнорировав ее надменный вопрос, он вкрадчивым голосом произнес:
– Уверен, вы втайне мечтаете, чтобы я повторил свой поцелуй.
– Самодовольный наглец! – в сердцах проронила она, гневно сверкнув глазами небесного оттенка. – Что вы о себе возомнили?
– Судя по пылкости вашего возражения, вполне очевидно, что вы на самом деле хотите урвать еще один сногсшибательный поцелуй. И мне, конечно же, не составило бы особого труда подарить его вам. Но скажите честно, вы этого жаждете?
Олимпия очень долго не отрывала от него взгляда. Похоже, в янтарных глазах отшельника плясали смешинки, хотя лицо его оставалось по-прежнему непроницаемой маской.
В конце концов она сухо отрезала:
– Отнюдь! И попробуйте только сунуться ко мне, иначе…
– Иначе что? – чувственные
