style="font-size:15px;"> Наконец, ощущение того, что за спиной стоит некто – высокий, готовый схватить. Как бы резко Норман ни оборачивался, ему ни разу не удалось разглядеть неведомое существо. Не оно ли вещало во сне тем повелительным голосом? Если так, то…
Норман не выдержал. Хорошенькое занятие для ученого, нечего сказать! Он затушил сигарету.
– Мое дело было позвать, а там – как хочет. – Тэнси присела на подлокотник кресла и положила руку на плечо Норману. – Как успехи?
– Не слишком, – отозвался он.
– Кафедра?
Он кивнул:
– Назначили Соутелла.
Тэнси негромко выругалась.
– Что, снова захотелось поколдовать? – неожиданно сорвалось у него с языка.
Она внимательно взглянула на него:
– Ты о чем?
– Да так, пошутил.
– Правда? Я знаю, все эти дни ты беспокоился за меня. Боялся, что я закачу истерику, и все высматривал первые признаки. Не надо, милый, не оправдывайся. Твое недоверие было вполне справедливым. С твоими познаниями в психиатрии ты не в силах был поверить, что одержимость прошла так быстро и легко. Но я была по-настоящему счастлива, и твоя подозрительность не задевала меня. Я была уверена, что она скоро исчезнет.
– Милая, признаюсь честно, я и не думал тебя подозревать, – проговорил он. – Даже и не помышлял.
Серо-зеленые глаза Тэнси были загадочными, как взгляд сфинкса.
– Что же тогда тебя тревожит?
– Ничего. – Вот здесь следует быть как можно осмотрительнее.
Она покачала головой:
– Не обманывай. Ты волнуешься. Если из-за того, о чем ты мне до сих пор не рассказал, то не изводи себя. Мне давно все известно.
Норман вздрогнул.
Тэнси кивнула:
– Да. И про кафедру, и про студента, который стрелял в тебя, и про ту девушку, Ван Найс. Неужели ты думал, что в Хемпнелле не найдется доброхотов, чтобы поведать мне о столь значительных событиях? – Она усмехнулась. – Не пугайся, я знаю, что не в твоих привычках обольщать любвеобильных секретарш – по крайней мере, невротички не в твоем вкусе. – Она снова посерьезнела. – Все это мелочи, на которые наплевать и забыть. Ты не рассказывал мне о них потому, что опасался, как бы я не кинулась вновь защищать тебя. Правильно?
– Да.
– Однако мне кажется, что твое беспокойство имеет более глубокие корни. Я чувствовала вчера и чувствую сегодня, что ты хочешь, но никак не решишься обратиться ко мне за помощью.
Он помолчал, прежде чем ответить, посмотрел жене в лицо, словно стремясь угадать, что таится под внешней невозмутимостью Тэнси. Хотя она и уверяет его в обратном, ее рассудок, скорее всего, держится где-то на грани безумия. Одно неосторожное движение, одна необдуманная фраза, и… Как только он умудрился так запутаться в пустяковых трудностях, созданных большей частью его собственным взбудораженным воображением? Лишь несколько
