style="font-size:15px;"> Я, подобно другим поэтам в своих стихах, пользуюсь обрывками фраз, словами из Библии, это создаёт ощущение непрерывности времени. На моё послание я получил ответное письмо ставшего родным наставника:
Все, кто в горечи плачут и сердцем больны
И чьи бедные души тоскою полны,
Приходите в мой сад и отведайте там
От печали и скорби целебный бальзам.
Эти песни услышав, любой запоёт,
Будет горек в сравнении с ними и мёд.
После их аромата и миро не радует нас,
И прозреют слепые, безногие пустятся в пляс,
Эти песни глухие услышать должны
Все, кто в горечи плачут и сердцем больны.[55]
Я снова послал Моше стих, где пишу не только о боли разлуки, но и о надежде на встречу.
Как душу от тоски смогу отвлечь я?
Уйдя, ты сердце взял моё далече,
Хотел бы умереть я в день разлуки, коль
Не чаял бы с тобою новой встречи.
Расколы скал расскажут: чем дожди небес,
Очей моих весьма обильней течи.
О запада свеча, вернись на запад, будь
Печатью у всех на сердце и предплечьи,
Гильбоа ль поливать хермонскою росой?
Что до косноязычных ясные речи?[56]
С тоской покидаю Гранаду. При новом правлении евреям здесь нет места. С каким восторгом всего лишь год назад я восхищался городом дворцов и мечетей, радовался богатым библиотекам, старинным учебным заведениям. Сколькому научился в широко открытом для поэтов и учёных доме моего друга, где не прекращались споры о стихах, политике, культуре. Моше помог мне поверить в себя, говорил, что «нельзя научить искусству стихосложения, если дух поэзии не владеет человеком и нет поэзии в его душе…». Хожу по улицам города и мысленно прощаюсь с полюбившимися местами, снова оглядываю холм Ла-Сабика, который был заселён задолго до римских времён. Первую крепость здесь построили арабы, она называлась Ильбира. В одиннадцатом веке полуразрушенную крепость отстроил Шмуэль ха-Нагид, визирь эмира Гранады Бадиса ибн Хабуса. У того правителя было представление о справедливости, его не смущало недовольство толпы по поводу приближённого-еврея. Удивительно разнообразие талантов Шмуэля ха-Нагида: поэт, грамматик еврейского языка, дипломат и, что особенно важно для эмира, – прекрасный полководец. Чтобы управлять гвардией, собранной в основном из рабов-славян, рост влияния которых становился опасным, требовался особый талант.
Я отправляюсь в Севилью, на юго-запад Андалузии – в богатый портовый город на берегу реки Гвадалквивир. Моше уже там не было, но я надеялся, что в этом городе сгодится моё ремесло: ведь, будучи врачом, я при любом режиме смогу заработать не только на безбедный быт, но и посылать деньги своему другу. Давать – бóльшая радость, чем брать, и поэтому я буду должен благодарить его, а не он меня. И конечно, смогу помогать родителям, они молятся за меня, и как бы я хотел порадовать их своей устроенной жизнью. Начал с того, что истратил почти все
Пер. В. Лазариса.
Пер. Ш. Кроля.
