одноклассник. Игнатенко. Имя у него смешное такое – Виссарион.
– Вискас???
– Да, он просил твой телефон, я ему дала, а потом вспомнила, что ты ж его меняла. Ну ничего, позвонит ещё. Сообщить твой новый номер?
Я вспомнила вихрастого лопоухого паренька, когда-то по уши в меня влюблённого. Интересно, что сейчас ему от меня надо?
– Ма, он не сказал, что ему нужно?
– Сказал, звонит просто узнать, как ты. А что я ему отвечу?
– Ну, утешила бы его, что у меня всё хорошо.
– Хорошо у неё, – фыркнула мама. – Ты всё ещё живёшь с этой девочкой? Как её звать… Белла?
– Ма, ты прекрасно знаешь, что её звать Белла и что мы с ней уже два года снимаем вместе квартиру.
Мама хмыкнула.
– И что это за мода такая – жить вместе годами?
– Ма, мы не лесбиянки, если ты клонишь к этому. Вдобавок, мы не только вместе живём, мы вместе работаем.
– Что ты называешь работой? Писанину? – снова взвинтилась мама. – Ну и сколько уже ты заработала, что даже на билет домой не хватает?
Я промолчала.
– Появилась эта Белла, ты ушла из института, занимаешься не пойми чем! Для этого ты заканчивала школу на два года раньше сверстников? Что толку от твоей золотой медали? Пора за ум взяться! Устроиться на нормальную работу, если не хочешь учиться в приличном институте, решить своё безденежье, наконец, иными способами.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе восемнадцать, Маша. Можно уже не с Беллами жить, а найти достойного молодого человека. Чтобы жилплощадь своя была…
– Ма! – Я начала терять терпение.
– Ладно, дочь. Живи как знаешь.
Мама всегда заканчивала разговор этой фразой. Она даже не представляла себе, что «живи, как знаешь» – именно то, что я хочу делать в жизни. Главное, чтобы «знаешь» на это вот «живи» хватило. Чтобы не ломать себя. И близких тоже. Мы вынуждены подстраиваться под других людей, если хотим, чтобы они были рядом. Я долго тюнинговалась под Белку, и у меня это получилось, иначе мы бы не смогли существовать вдвоём на тридцати квадратных метрах. И писать бы не смогли. Белка тоже проделала гигантскую работу, подрихтовала свои острые углы под меня. Ей было сложнее, потому что у неё темперамент, и она по натуре лидер. Мы не стали единым целым, нет, мама, потому что мы – две разные галактики. Но мы смогли создать большущий такой Intersection двух наших диаграмм, пересечение в теории множеств, – и это только благодаря Белке, потому что я регрессивный эгоцентрист, и она всегда делает первый шаг. И за это я её невероятно уважаю. Но с мамой обсуждать её не собираюсь.
Да. Я слишком умная, мама, и это мне мешает. А в быту – дурнее меня ещё поискать. Мой ум непрактичный, бестолковый, ненужный. И в отношениях с парнями я тоже дебилка.
Я закрыла ноутбук. Но тут же открыла снова: Мирон вернулся в мою голову.
У Белки образовалась благословенная неделя,
