Удар по челюсти – Вспышка сверхновой… – Ряды кроватей наполнены страхом. Если никогда не есть десерта, они придут и заберут его домой. Там, на родной планете, за ним со сверхсветовой скоростью уже вылетели. Если никогда не смотреть в глаза учителю физкультуры – звездолет успеет: он не попадет в астероидное поле, не сгинет в черной дыре. – «На зарядку!» – Никогда не вставать последним в строю, и он выберется из этой ловушки. – «Эй, иди-ка сюда!» – Никогда не кричать, как бы ни было больно и страшно. Дети, запертые в своих кошмарах, рождены монстрами или им просто не повезло? – «Ты же знаешь, что после отбоя нужно спать, а не притворяться с закрытыми глазами?» – Вкус крови на зубах. Никогда не подавать виду, что тебе страшно. Звездолет преодолевает астероидное кольцо. – «Ну что, Малыш, ты ждал нас?» – «О, да! У вас есть какое-нибудь оружие? Дайте-ка мне его!» – Дети-монстры в ужасе вращают глазами. Бах! С хлюпаньем куски плоти отлетают от этих жалких людишек, оставляя в воздухе кровавую пыль. Как весело идти по ним – вперед, в светлое будущее! Страх и скука, хранящиеся в детском доме, – всего лишь кошмар! Пиу! Луч разрезает учителя физкультуры: верхняя часть его, вращая глазами, кричит: «стройся!»; нижняя перебирает ногами, как будто пытаясь убежать. Ха-ха. Жуткий человек оказался жалким биороботом. Мальчик сплевывает сквозь зубы на труп и победно поднимает бластер. – «Вы позволите немного мести?!» – «Конечно-конечно, развлекайся, Малыш, – мы отвернемся». Знакомые лица в ужасе распадаются на части. Да здравствует новая реальность! Что такое? Кто эта испуганная девочка с перевязанными коленками? Шлюха Милана? «Возьмите меня с собой» – умоляет девочка. – «Но ты умерла!» – «Не в этом фильме, Малыш»…
Роман Евгеньевич соскочил с постели: что-то липкое! Он никогда не наступал босой ногой в липкую массу! Ценная склянка падает с полки сознания и безвозвратно разбивается, лишая коллекцию пустоты еще одного «никогда». Хотелось грязно выругаться, но этого Роман Евгеньевич тоже никогда не делал. Он включил свет и присмотрелся: сероватая масса с четкими краями уходила куда-то под кровать. Роман Евгеньевич потрогал субстанцию пальцем, но так и не понял, из чего она состоит – отвратительно. Он отодвинул кровать. Несмотря на густую консистенцию, серая лужа, казалось, медленно перемещалась. В одном месте она имела рельеф и слегка меняла цвет – получалось изображение, как ни крути, напоминающее лицо Миланы-Татьяны, искаженное, но до боли узнаваемое.
– Что за ерунда? – Роман Евгеньевич сказал это вслух.
Он пошел за ведром и тряпкой и начал старательно тереть инородное пятно, счищая ее с паркета. Лужа при этом издавала тонкий неровный писк, словно была живым существом, болезненно реагирующим на экзекуцию с тряпкой.
– Да что происходит? – почему-то на глаза наворачивались слезы.
Счистив пятно с пола, Роман Евгеньевич выбросил тряпку и тщательно помыл ведро. Затем он отправился на службу. Какое-то время все шло как обычно: стук печатной машинки, документы,
