Но до неё ещё надо было дойти…
Жеребёнка любили все, хотя, как я уже говорил, в дни, когда полк находился на марше из города Лахденпохья к государственной границе, его чуть было не пристрелили. С ним связывали судьбы многие. «Погибнет „Академик“», рассуждали они, – значит, не жить и мне». Так думал и я, свидетель его рождения, выкармливавший его до того, как передать коренную упряжку Бартышеву. Но на острове Тоуна (Пуусу), на котором мы дислоцировались во время отступления, «Академик» исчез.
Финны перешли в наступление. Начались тяжёлые бои. Досада копилась, ненависть возрастала. Отступать было некуда: позади Ладожское озеро – всего 22 километра до него. Всё чаще вспоминали мы народные пословицы, в том числе и ту, что «будет и на нашей улице праздничек.
Ничего, потерпим ещё малость». Терпели, неся потери, но стоя насмерть. Ни шагу назад.
Из наградного листа на представление наводчика орудия, красноармейца Гуски Фёдора Максимовича к ордену «Красной Звезды»:
«[С] 3.7.41 года на 4.7.41 года, когда батарея была окружена противником, тов. Гуска… прямой наводкой разил озверевшего врага; когда весь расчёт был выведен из строя, тов. Гуска один вёл огонь из орудия прямой наводкой, убив десятки белофиннов, сам же подтаскивал снаряды под пулемётным огнём противника. Дрался до последней капли крови, не щадя своей жизни, и только когда был дан приказ оставить огневую позицию, тов. Гуска ещё выпустил десять снарядов на врага и отошёл».
Из наградного листа на представление командира огневого взвода, младшего лейтенанта Чистякова Льва Даниловича к ордену «Красной Звезды»:
«3.7.41 года во время окружения 5[-й] батареи противником, сумел организовать батарею к отражению противника прямой наводкой… В самые горячие минуты боя… сам лично подтаскивал снаряды к орудиям… и был сражён пулей противника в тот момент, когда он пополз к орудию, брав из рук убитого красноармейца тов. Горошенко снаряды».
Дрались насмерть, как могли: чаще – отбивались прямой наводкой по пьяным, обнаглевшим автоматчикам-фашистам, появлявшимся с тыла, справа и слева. То и дело с разных направлений раздавались крики «Аля-ля-ля! Аля-ля-ля!». Так кричали финны, когда шли в атаку. Значит, снова бой, снова огонь, снова смерть. Как мы ненавидели эти крики! И как радовались, когда слышали родное: «Ура! Ура!» Это значит, переходила в атаку наша пехота[25].
Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 15 от 05.07.41 г.:
«…О 2/334 известий точных нет. По словам, дивизион отошёл в р-н п[ерекрёст]ка дорог у ур. Ряденкюнга, делается связь. 5[-я] батарея, попав в окружение в районе Харпяниеми, в значительной степени уничтожена».
Дополнение в сводке:
«Боем из окружения в районе Ристалахти, при одновременном наступлении сводной группы (в районе ст. Ихала. – А. М.) у Ристалахти вырвались, из состава 2/334 ап – 3 средних командира, 3 младших
Помимо настоящих окружений, в которых оказывались наши подразделения, имел место и «эффект окружения», возникавший из-за особенностей тактики противника. Как отмечал штаб 334-го крап, финны часто использовали временные огневые позиции, а также «кочующие» орудия и миномёты (среднего калибра). А пушки и миномёты малого калибра придавали разведгруппам, которые, пользуясь лесистой местностью, обходили наши позиции. Огонь и действия небольших групп противника с флангов и тыла и создавали видимость окружения (ЦАМО РФ. Ф. 334 ап. Оп. 1. Д. 11. Л. 14, 24, 25).
