мне дал эту дурацкую роль, волнительно расхаживать, растягивая шаги и держа руки за спиной? Я вижу себя на сцене, забавно!
– Тысяча вопросов. Кто меня втиснул в эту роль, кто надел на меня костюм средневековья? Кто двигает моими руками и ногами на сцене?
Свет ударял сверху. Наряду с другими персонажами, чудак смотрелся как светлячок, метающийся из угла в угол. Зрители ждут продолжения спектакля, но они повторяли снова и снова эти движения. Всё казалось какой-то зацикленностью. Теперь уже нервы у зрителей не выдержали. Один из клоунов встал и начал движение к сцене, но режиссер остановил его.
– Отгадай загадку. Кто смотрит в небо, но видит землю?
– Йоконт, – ответил клоун голосом робота.
– Что ты сказал?
– Слон, – видимо у него перепутались буквы.
– Не правильно, садись!
– Буду не знать, спасибо шеф!
Картина продолжалась двигаться, цикличность в цикличности. Словно пленку зажевало.
Другие клоуны делали попытку, но все разворачивались и садились на свои места.
– Эй, ты чего там, уснул, иди, отгадывай!
Я встал и направился прямо к себе, но режиссер, меня остановил и сказал:
– Отгадай загадку. Кто смотрит в небо, но видит землю?
– Зеркало!
После произношения этого слова все замерли, все, все. И режиссер и персонажи на сцене.
– Вот это номер! – сказал я.
Я поднялся на сцену: никто не шевелился, не моргал, не вздыхал, – все стояли как оловянные.
– Ну что мне с вами делать?
Я поднялся в зрительный зал, в стене увидел дверь, вошел. Кинопроектор спал сладким сном. Я стал крутить ручку проектора и смотрел в стеклянное окошко впереди себя. Фигуры начали двигаться на сцене.
– Интересно управлять собой с помощью этого куска металлолома.
Чудака посещал страх неизвестности и страх движения вперед по жизни. Сейчас его посещают только художественные образы, создаются рассказы и истории.
Чудак – это один человек, который стремится стать известным писателем, меняя свои профессии, как перчатки. Он стремится к изобильной и прекрасной жизни, желает жить в уютном доме с личным кабинетом для работы и камином в гостинной, конечно же с кресло-качалками.
Он к этому может не прийти, возможно его съест суета, но этого мы не знаем. События могут развернуться по разному. Интересно было бы знать, или каждый день спрашивать его.
– Как дела, как успехи?
Возможно бы он вам ответил:
– Не знаю предела! Не знаю, что можно закончить! Я канул в бесконечность переписывания абзац за абзацем. Мне легче быть так, но и не сложно выносить из своей жизни обычные мелодии души, ведь это прекрасно, верно?
Гребешок лодки резал воду, словно делил мир на
