неровно дышитсяразве ж только суке.
Взгляд мне твой без разницы,
с кривизной губ сочных.
Разве ж только задница
привлекает очень!
Может, телефонами
стоит обменяться?
Осенью под кронами
легче к дичи красться.
До чего ж ты рыхлая,
и влечёшь особо.
Охала б и пыхала,
рыжая зазноба.
Хороша ты ляжками,
хороша и телом.
Не пора ли, пташка,
приступить нам к делу?
Утром срежу розы в неге белых пачек
Умереть от скуки – экая безделица.
Заломил я руки, чтоб в себе сгорать.
И звезда в окошке стала моей пленницей.
И не стоит, право, больше умирать.
От великих чисел и до эшафота,
от любви сердец двух и нагих измен
кто-то принял ту же участь Дон Кихота,
кто-то, глядя в сумрак, жаждал перемен.
Беркут ввысь поднялся, над туманом кружит.
Одиноко светит пленница звезда.
И у горизонта ночь с рассветом дружат:
что ж июнь сегодня, кажется, среда.
Утром срежу розы в неге белых пачек.
Танец их надменный ближе к хрусталю.
А пока туманит, мои розы плачут.
Нынче господин им – будет, как велю!..
Ваза – цвет лиловый, с иглами огнями,
как и у вечерней пленницы вчера.
Снова нынче утро, блеск в оконной раме.
И срезать мне розы, кажется, пора.
И страсти наши, и любовь
Насколько был насыщен мир,
политый кровью и страстями!..
Его на копья брал эмир.
И гунны с блеклыми очами.
И между тем любовь была,
и страсти здесь свои кипели.
Жгли и себя, и всех дотла —
и уж горели, то горели!
А что б чугун себя же вёз,
такого не бывало чуда.
Коню на смену паровоз
явился с паром из-под спуда.
Теперь не верим в чудеса,
ждём вожделенческих открытий.
Как у норы ждёт мышь лиса,
хотя бы на чуть-чуть стать сытой.
И страсти наши, и любовь
разнятся с прежними страстями.
Подорожала нынче кровь:
цел, невредим за новостями.
«Дождь навязчивый и хмурый…»
Дождь навязчивый и хмурый.
В непогоду я ворчу.
Стынет лес осенний бурый.
Топь дорог не по плечу.
Хороша лишь чашка чая —
дух душицы для души.
Кипяток с огня отчаян
и баранки хороши.
Разогнал к тому ж дремоту —
только рот и разевай.
А ведь было: спать охота.
Стало: зенками моргай.
На столе стоят малина
и с брусникой пироги.
Белый свет, как паутина.
Где там Бог – убереги.
На столе ещё лекарство.
Дождь с небес всё так же льёт!
И места – лягушье
