изыск в нём, и нагота
Звук в переливах торжества
изысканности саксофона,
во всём лишённый божества,
он стал для музы эталоном.
Люблю исполненный им блюз —
спокойствие души под кофе,
ещё десятка к карте туз,
и уйма тем для философий.
И изыск в нём, и нагота
красивой женщины в постели,
и карта нужная снята, —
а звуки этого хотели.
Я слышу явственно: «Nocturne»
читает Игорь Северянин.
И розы свежие для дур.
И жалко – этого не станет!..
Всё чаще по утрам туман
Всё чаще по утрам туман.
Скликают журавли друг друга,
болота, что вокруг, их стан;
уже тревожно: грезит вьюга.
Так в ожидании всего
жизнь мимолётная проходит.
Хотим ли, не хотим того,
но это с нами происходит.
Чтоб музы разбудить, свечу
я запаляю в медной плошке.
Тогда уж в небеса лечу,
где свет туманится в окошке.
«Сегодня, завтра – улетят», —
о журавлях я вспоминаю.
И сам я кутаюсь в халат,
с приходом стужи замерзаю.
Моим костям и печь, как юг.
«Заимка Стерха» мне удача.
А журавли, проделав круг,
перекликаются ли, плачут?
Сомкнув себя, в стрелу сошлись,
им тетива всё то ж болото,
и тянет небо вновь их ввысь.
И мне с печи на юг охота.
Я празднику зело такому рад
Не до купания в снегу, стать снегирём.
Не до парений, так, что скручивает уши.
Но всё-таки по рюмочке махнём
с той, с кем живу и в бедах душа в душу.
От веника берёзы аромат.
А на столе сплошные объедения.
Я празднику зело такому рад,
в котором нет и толики сомнения.
А позже разожжём ещё камин.
Глядим, как снег летит в оконной раме.
И счастье это мы в горсти храним —
не растерять его в житейском хламе.
К земным благам не зарастёт тропа,
к чему стремимся, эту жизнь отметить.
Но и к таким благам судьба слепа,
и этого не трудно не заметить.
И до утра сижу, пишу свой труд,
не зная, мне во что он обернётся.
Когда душа и чувства позовут,
смеётся тот, кто искренне смеётся.
Чтоб душа воспринимала
Моим телом овладела
леденящая прохлада.
Я вдыхаю то и дело
чистый воздух вместо смрада.
На дворе октябрь месяц.
В небе кружатся снежинки.
Всем шепчу: «Христос воскресе».
Жить бы так вот: по старинке.
Чтоб душа воспринимала
ко всему, как прежде, близость.
Чтобы сердце вновь стучало.
Весь я холодом пронизан.
Хорошо бы вновь
