style="font-size:15px;"> – Так происходило регулярно? – сразу включилась Прокурор.
– Почти каждый раз. Вообще не помню случая, чтоб мне удалось спокойно обдумать материалы.
– Тогда навалилось, не успевали разгребать, – вмешался подсудимый.
Адвокат его сразу поддержал:
– Да, мой клиент получил тяжелое наследство застоя, многие вопросы приходилось решать в авральном порядке!
– Но на пару дней раньше прислать материалы – что, нельзя было? – возразила Прокурор. – Фронт никто не прорывал, Гудериан к Москве не мчался…
Тут мне ее лицо опять показалось удивительно знакомым.
Адвокат посмотрел на Горбачева, мол: «Что скажешь?» Но тот в ответ лишь повел рукой с выражением: «Ну что ж ты? Давай работай! Тебе деньги плачены». Не получив информации, Адвокату пришлось смолчать.
– Я говорил тогда Горбачеву: куда бежим? Давай осмотримся, подождем, перестанем накручивать один вопрос на другой, чтобы иметь возможность их осмыслить, да и силы и средства перестанем разбрасывать! – продолжил свидетель. – Но складывалось впечатление, что именно эта спешка и была самоцелью.
– Может быть, завалив политбюро суетой текучки, генсеку удавалось порой протащить решения, которые при спокойной голове вы бы заблокировали? – подсказала Прокурор.
Рыжков кивнул:
– Возможно. Мы почти всегда голосовали, не успев толком подумать.
– Да нас подкосил экономический кризис! – перебил Горбачев, ибо опять запахло жареным.
Судья отрезал:
– Экономические вопросы мы изучим на отдельном заседании.
– Повторяю: это было тяжелое наследие застоя! – упрямо настаивал Адвокат. – Умысел по завалу делами не доказан!
– Хорошо, хорошо. Обвинение не доказано, – признал Судья. – Нужен анализ конкретных ситуаций, детальная вычитка документов – сейчас все это неосуществимо. Свидетель, продолжайте.
Рыжков подумал немного.
– Добавлю как глава правительства. Нас тогда критиковал кто ни попадя, зачастую безграмотно и расхлыстанно, как на базаре. Пресса пестрела обвинениями в мой адрес и адрес министерств.
– Коля, так писали ж правду! – вставил подсудимый. – Вы ангелы, что ль, были?
– Сейчас не об этом, – отмахнулся Рыжков. – Не станем сейчас валить друг на дружку, кто был хуже! Конечно, проблемы имелись.
– Так что ж вы хотите сказать? – допытывался Адвокат.
– Вот что хочу сказать: безудержно ругали всех. И министров, и генсека, и ЦК, и Верховный Совет…
Горби хмыкнул:
– Чем же ты, Коля, недоволен? Все справедливо. Это гласность.
– Не совсем. Власть хаять мог каждый, но вот наши ответные статьи, с разъяснением причин происходящего, никто не печатал. Так что однобокая какая-то вышла гласность, в одну сторону – лишь на подрыв существующего строя
