обматываться длинными яркими шарфами, появилась за полчаса до заявленного времени. Журналист критически осмотрел построенный амфитеатр, с довольным видом покивал и стал что-то шептать на ухо своей спутнице, с лица которой не сходило довольное выражение. Вскоре они заняли место посередине верхней скамьи, откуда был прекрасный обзор и на сцену, и на скамьи амфитеатра, расположенные ниже.
Сиреневый вечер уже сгустил краски, ветер стих, и в вечернем полумраке зрители постепенно заполняли импровизированный концертный зал под открытым небом. Подошли Крыловы и сели с краю на нижней скамье, ближайшей к сцене. Лили привела за руку слегка упиравшегося Джеймса – видимо, она заставила мужа покинуть ужин раньше, чем тот планировал. Джеймс тоскливо смотрел на пустую сцену и нехотя согласился сесть с краю на второй скамье, сразу за четой Крыловых, видимо, надеясь, в случае чего, незаметно ретироваться. Музыкальная пара из Канады зашла сразу за англичанами. Улыбаясь, они сердечно поздоровались с Крыловыми и Бэрроу, огляделись и тоже заняли место во втором ряду, ровно напротив сцены, радостно потирая руки в предвкушении удовольствия.
Подошел и начальник криминальной полиции Наксоса – старший инспектор Теодорос Антонидис, лично приглашенный Смолевым на концерт. Полицейский пришел со своей будущей супругой, миловидной и улыбчивой гречанкой средних лет. Софья встретила их у входа, тепло поприветствовала и провела на их места во втором ряду. Через пару минут прибежали подопечные пани Шиманской, по-прежнему одетые в одинаковые футболки и бейсболки. Они со смехом подталкивали друг друга локтями, пытаясь определиться с местом на скамьях, весело шумели и спорили. Но стоило на верхнем ярусе подняться знакомой им фигуре, осуждающе покачать головой и строго указать на пустую скамью перед собой, как студенты моментально притихли, гуськом поднялись наверх и расселись на отведенной им скамье.
За десять минут до начала появились Виктор и Тереза Манн в сопровождении Смолева и Стефании. Алекс сердечно поздоровался с Крыловыми, с Антонидисом и его спутницей, после чего присоединился к друзьям. Оживленно переговариваясь, они уселись в первом ряду напротив сцены. Смолев что-то рассказывал друзьям, кивая на сцену, где в ожидании гитариста под включенными лампами пока одиноко стояли лишь стул и квадратная деревянная подставка для ноги, напоминавшая небольшую табуретку с отпиленными ножками.
Урсула Викстрём привела сестру, бережно поддерживая ее за руку. Они немного замешкались на входе, но их встретила Софья и подсказала, куда сесть: шведки заняли места на первой скамье справа от Смолева и его друзей. Подходили гости с улицы Апиранто и рассаживались на свободные места. Последними Софья рассадила работников виллы. Вскоре амфитеатр был полон. По рядам ходил Костас и, сверкая белозубой улыбкой, раздавал всем желающим программки.
Еще через пять минут показался
