добавил молитву за упокой души усопшей. Его голос заметно дрожал, слезы капали на страницы книги, и вот, наконец, он умолк, однако высокое чувство любви и преданности постепенно подняло его над миром и подарило сердцу покой.
Когда служба закончилась и слуги разошлись, отец нежно поцеловал Эмили и проговорил:
– С детства я пытался научить тебя самообладанию и показывал, как важно не терять его по жизни, поскольку самообладание не только хранит нас от опасных искушений, сбивающих с пути истины и добродетели, но и сдерживает потакание чувствам, которые считаются правильными, но, перейдя границу меры, становятся порочными, ибо несут зло. Всякая чрезмерность превращается в порок. Даже благородная в своей природе печаль обретает черты эгоистичной и неправедной страсти, если препятствует исполнению обязанностей. Под обязанностями я понимаю все, что мы должны как самим себе, так и другим. Излишнее потакание горю иссушает ум, почти лишая его способности вернуться к тем невинным радостям, которые Господь создал для освещения нашей жизни. Дорогая Эмили, постарайся вспомнить и применить те заповеди, которые я так часто тебе внушал, тем более что на собственном опыте ты познала их справедливость. Твоя печаль тщетна. Не принимай эти слова как банальное замечание, но позволь разуму одолеть печаль. Я не призываю тебя отказаться от чувств, дитя мое, но лишь учу ими владеть. Какой бы вред ни порождало слишком впечатлительное сердце, бесчувственное сердце отнимает надежду. Ты знаешь, как я страдаю, а потому понимаешь, с каким трудом мне даются эти слова. Я готов показать своей Эмили, что способен следовать собственным советам, а сказал это все потому, что не могу видеть, как ты поддаешься тщетному горю, не находя поддержки в разуме. Я молчал до сих пор, понимая, что есть периоды, когда все рассуждения должны уступить природе. Это время миновало и сейчас приходит другое, когда чрезмерные страдания превращаются в привычку и подавляют силу духа, делая победу над собой почти невозможной. Тебе, моя Эмили, предстоит доказать, что ты сможешь совладать с чувствами.
Эмили улыбнулась сквозь слезы и дрожащим голосом ответила:
– Дорогой отец, я постараюсь доказать, что достойна быть вашей дочерью.
Благодарность, любовь и острое горе нахлынули на нее и заставили замолчать.
Сен-Обер позволил дочери вдоволь поплакать, а потом заговорил на посторонние темы.
Первым с соболезнованиями в Ла-Валле приехал месье Барро, суровый и внешне бесчувственный человек. С Сен-Обером его сблизило увлечение ботаникой, поскольку они часто встречались во время скитаний по горам. Месье Барро отошел от дел и почти удалился от мира, поселившись в элегантном особняке на краю леса, неподалеку от Ла-Валле. Он также испытывал глубокое разочарование человеческим родом, однако, в отличие от Сен-Обера, не жалел и не оплакивал людей, испытывая больше негодования относительно их пороков, чем сострадания к слабостям.
Появление месье Барро удивило Сен-Обера, поскольку прежде тот никогда не принимал приглашений,
