далеко, ладно?".
"Хорошо".
С трудом дошла Стася в тот вечер до лифта, оттуда – до собственного номера и потом – до кровати, куда она не села – просто рухнула. О том, чтобы спуститься вниз – в супермаркет, купить себе чего-нибудь к ужину, не могло быть и речи. Поэтому Стася благодарила Бога, что внушил её матери мысль положить ей в сумку пару бутербродов. Спала она в ту ночь сном младенца.
На следующий день после обзорной экскурсии по городу Стася сама позвонила Мише. До позднего вечера они гуляли по Покровке и по площади Горького и просто говорили за жизнь. В этот раз Миша не мучил девушку долгими пешими прогулками. Зашли в магазин художественных промыслов, посидели в кафешке, а до гостиницы добирались уже на автобусе.
На третий день была экскурсия в Богородск и в Павлово, а вечером, перед тем как с Московского вокзала возвращаться домой, Стася покаталась по Волге на прогулочном катере. Но уже одна, без Миши. К нему из Рязани приехал двоюродный брат, поэтому, понятное дело, не до Стаси ему было.
По возвращении в Москву они писали друг другу по электронной почте (благо, адресами обменялись загодя). Так в виртуальном пространстве они узнавали о жизни друг друга, об успехах и поражениях, о делах текущих, о добрых и недобрых людях, с которыми им посчастливилось столкнуться.
Но если бы кто-нибудь любопытный, вскрыв пароли, забрался бы в их почтовые ящики и тщательно проштудировал бы их письма друг к другу в попытке найти хоть какой-то намёк на интим, он был бы жестоко разочарован. Хоть и делились она по Интернету своими горестями и радостями, личная жизнь была у каждого своя.
Вот и сейчас, когда они вдвоём спускались в подземелье московского метро, когда ехали в вагоне, никто из сторонних наблюдателей не увидел бы их горячо обнимающимися или целующимися в губы, даже если бы следил за ними до самой Красной площади и далее.
Исторический музей, Оружейная палата, собор Василия Блаженного, Вечный огонь, Александровский сад – всё это живо заинтересовало нижегородского гостя. Но больше всего его поразил памятник Минину и Пожарскому.
– Так вот он какой – оригинал! Вот такие вы, москвичи, нехорошие, – шутливо упрекнул девушку Миша. – У нас, значит, забрали, а нам – копию. Да и то через много-много лет.
– Ага, – согласилась с ним Стася, улыбаясь. – Такие вот мы вредные.
Она-то знала, что изначально эта скульптура стояла в Нижнем Новгороде, пока царь не выкупил её у местных, чтобы поставить в Москве. Та, что Стася видела в Нижнем – точная копия – появилась там уже в наше время. Всё-таки Козьма Минин там родился и жил. Негоже своих земляков забывать!
– А теперь – Большой театра, – предложила Стася, когда они уже обошли Красную площадь и пофотографировались у разных башен. – Тут как раз недалеко.
До Лубянки, куда они пошли впоследствии, тоже было рукой подать. С любопытством и интересом смотрел Миша на оба здания – театра и бывшего КГБ. Архитектура и впрямь заслуживала внимания.
По
